Посмотрела на корму каравеллы. Мартен стоял за спиной противника, держа его за шиворот и крича по — испански:— Сложить оружие! Ваш командир сдался!Штаб командора Бласко де Рамиреса, изрядно поредевший, поскольку в Кадисе сошли на берег начальник артиллерии, интендант и главный навигатор, дабы уладить всякие формальности и вопросы снабжения корабля в портовых учреждениях, состоял теперь всего из четверых младших офицеров, не считая командиров батарей тяжелых пушек и фальконетов, а также капитана, командовавшего морской пехотой.Этот последний именовался Лоренцо Запата и служил под командой Рамиреса уже несколько лет, необычайно к нему привязавшись. Как и Рамирес, отличался он вспыльчивым характером, превосходя того жестокостью и хитростью. Родом он был из богатой семьи мексиканских гачупинос и имел приличный доход, а потому любил разыгрывать большого барина, хоть не имел никакого титула. Он был влюблен в профессию солдата и отдавался ей со страстью, которую, однако, не вознаграждали повышениями по службе, и все по причине неудержимого темперамента, вызывавшего непрерывные бесчинства и даже убийства, какие совершал он при любой оказии.Учитывая его положение и бросавшуюся в глаза близость к командору, Мартен поместил его в отдельную каюту под охрану Славна, как и Рамиреса, которого сторожил Клопс. Остальных офицеров заперли в боцманском кубрике и Ян допрашивал их по очереди, желая разузнать о местопребывании Золотого флота.Знали они немного, а Рамирес и Запата вообще отказались давать информацию.К ним относились с особым внимание. Мартен сам принял их шпаги и пистолеты, запретил своим людям любой грабеж пленных и зашел в своем благородстве настолько далеко, что даже не приказал обыскать офицеров, благодаря чему у капитана остался рожок с порохом и мешочек с пулями.Запата счел такую манеру поведения глупостью, хотя и сам себя в душе именовал глупцом. Зачем же он расстался с пистолетом, который тоже мог припрятать? Оружие всегда пригодится, ведь нет такой ситуации, которая не могла бы вдруг перемениться, если человек способен на лету схватиться за любую возможность.Лоренцо Запата не раз попадал в переделки, но никогда не расставался с пистолетом, и — нужно признать — был ему обязан не одному избавлению. А вот теперь он был безоружен, и причем исключительно по собственной вине. Всего лишь горстка пороха и несколько пуль — что за ирония судьбы! Для тридцатилетнего мужчины, опытного солдата и командира, ошибка была непростительной. Он поспешил, словно напуганный молокосос, и лишился шанса, который оставило ему провидение…Сквозь маленький круглый иллюминатор носовой надстройки он мог видеть, что делается снаружи. Наверно, мог бы увидеть и Золотой флот с его могучим эскортом, если бы тот вышел с Мадейры.Да, если бы!Но ведь так могло случиться! Ему пришло в голову, что Бласко должен всеми способами затягивать эту вынужденную задержку борт о борт с корсаром, который — не иначе при помощи нечистой силы — завладел каравеллой.Корсар был глуп — это не подлежало сомнению. Значит можно водить его за нос, используя его легковерие. С какой бы стати ему оставлять их в живых? Что его к этому склонило? Или красотка в пурпурном платье, которую Лоренцо заметил на его корабле, имела с этим что-то общее?Да, несомненно, — решил он.Лоренцо заметил, что Рамирес при её виде побледнел, как мел, и опустил глаза. Значит, он её знал! Запата терялся в догадках, поочередно их отбрасывая. Ему не приходило на ум ни одно правдоподобное объяснение собственных наблюдений. И в конце концов он перестал ломать над этим голову.Его внимание на миг отвлекла возня с такелажем, в котором увяз бушприт «Зефира». Там появились несколько человек с топорами — парни на подбор, нужно признать. Таких моряков в Испании не встретишь. У корсара была прекрасно подобранная команда.« — Взять бы их в регулярные войска, годик помуштровать — что бы это были за солдаты!» — подумал он.Разумеется, им пришлось бы отречься от ереси, но уж он — то выбил бы её из их твердых гугенотских лбов.Еще он слышал торопливый стук молотков, доносившийся из трюмов каравеллы.« — Заклепывают орудия, » — и при этой мысли волна ярости подкатила к горлу.Лоренцо прошелся взад — вперед по каюте, чтобы остыть, и вновь взглянул на работавших матросов.Его поражала их сила и ловкость, когда они затем взялись за перегрузку ящиков с серебром из трюмов «Санта Крус»в трюмы «Зефира». Сердце его сжалось при виде этой картины, но он не в силах был оторвать взгляда.— Полмиллиона пистолей, — вздохнул он. — Недурной улов. Ничего удивительного, что их главаря не интересуют наши тощие кошельки и убогие украшения. До конца жизни он будет купаться в достатке, а его люди…Он оглянулся через плечо, осененный внезапной идеей. Перси Барнс, который ни на миг не спускал с него глаз, вздрогнул и схватился за рукоять одного из пистолетов, заткнутых за пояс. Но пленник видимо вовсе не собирался прибегнуть к насилию. Он лишь отошел от окна и сел напротив него на край койки.— Неплохой улов, — повторил он вслух.Перси осклабился в ухмылке и бросил:— Нам это не в диковинку.Он на минуту задумался, которое из своих невероятных приключений рассказать этому благородному сеньору в связи с его репликой, явно приглашавшей к разговору. Любил Перси порассказать о своих подвигах, особенно когда имел дело с джентльменами, с этими hombres finos, которых он с виду презирал. Но, к сожалению, такие оказии перепадали ему чрезвычайно редко. И тем более горел он желанием воспользоваться такой исключительной возможностью.Славн отдавал себе отчет в своем превосходстве над испанцем, которого считал грандом или хотя бы графом, и который теперь стал обычным пленником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75