Заговорщики и мятежники предстали перед трибуналом общего собрания обеих команд. Все было честь по чести, с соблюдением всех формальностей, в полном соответствии со статьями Адмиралтейского военного устава и, естественно, нашего собственного. Зачинщики были выявлены и повешены на нок-рее, а тела их достались акулам. Остальных посадили в шлюпку, дав им бочонок воды и мешок сухарей, и отправили на все четыре стороны.Через сутки «Удача» и «Скорое возвращение» бросили якорь в бухте Аннабоно, где золото и другие ценности честно поделили между теми, кто остался верен своему капитану. Настало время решать, как жить дальше. 39 Далеко не все из оставшихся во время мятежа на стороне командира захотели остаться с ним после формального роспуска команды. Получив свою долю, многие пожелали вернуться в Вест-Индию, где все было знакомо и привычно, не то что здесь, в Африке. Знай они тогда, что их ждет, предпочли бы, наверное, отправиться куда-нибудь в другое место… Но не буду забегать вперед.Брум отдал им «Удачу», новым капитаном избрали Холстона, а Том Эндрюс согласился исполнять обязанности штурмана, но лишь до островов Зеленого Мыса, где он намеревался сойти на берег, дождаться попутного судна и вернуться в Англию. Как водится, мы устроили грандиозные проводы, где было немало съедено, а еще больше выпито, и тепло распрощались с покидающими нас товарищами.На следующий день «Удача» подняла якорь, вышла в море и навсегда исчезла за горизонтом.Следующим оставил нас доктор Грэхем. Разлука с ним очень опечалила меня, но я не стала его уговаривать, зная о том, как страстно мечтает мой добрый друг и наставник возвратиться домой и заняться врачебной практикой. Мы высадили его в Кейптауне. Прощаясь со мной, Нейл снова предложил мне отправиться в Англию вместе с ним в качестве дочери.— Почему бы нет, Нэнси? Уверен, мы прекрасно уживемся с тобой, пока ты не определишься. Денег у нас даже больше чем достаточно. Я хотел бы обосноваться в Лондоне, но если тебе не нравится, можешь выбрать любой другой город. Сама подумай, разве такая жизнь, какую ты ведешь, подобает молодой леди из приличной семьи?— Я не леди, я пират! — рассмеялась я в ответ.Доктор осуждающе покачал головой:— Взгляни на себя, Нэнси. Тебе нет еще семнадцати, но ты уже выглядишь гораздо старше своих лет! А что же будет дальше? Я очень боюсь за тебя, дорогая моя девочка, и очень не хочу, чтобы ты огрубела, очерствела и состарилась раньше срока. Ты еще так молода и хрупка, что можешь сломаться. Ты меньше чем за год изведала столько всего, что любой другой женщине твоего круга с лихвой хватило бы на всю жизнь. Да и мало ли что может случиться с тобой, если ты опять займешься пиратством, поддавшись на уговоры моего непутевого приятеля Адама Брума! Тебя могут ранить, убить, взять в плен и повесить без суда и следствия… Последний раз прошу, давай уедем вместе. Что скажешь?Я ответила, что подумаю, чтобы не обижать Нейла прямым отказом, хотя уже решила, что останусь с Минервой. Уловка не удалась, Нейл видел меня насквозь и моментально почувствовал фальшь.— Не увиливай, Нэнси! — Он строго посмотрел на меня и погрозил пальцем. — Я знаю, кто тебя удерживает, и еще раз повторяю, что она может отправиться с тобой не как рабыня или служанка, а как свободная женщина и твоя компаньонка.— Формально, может быть… — Я запнулась, не зная, как еще ему объяснить, что Минерва не сможет жить в Англии. — Понимаете, она настолько чувствительна и ранима, что достаточно одного взгляда, одной мимолетной гримасы, одного неосторожного слова за спиной, чтобы обидеть и огорчить ее до глубины души. В Англии она неизбежно с этим столкнется, даже если мы заберемся в такую глушь, где до ближайшего соседа день верхом добираться.— Но у нее много денег. В конце концов, купить можно все, даже высокий статус в обществе.— Можно, — согласилась я. — Только все равно ничего не получится. В глаза ей будут улыбаться, заискивать, льстить и восхищаться, а за глаза называть черномазой, выскочкой, парвеню. А это еще хуже, чем прямое оскорбление. — Как странно! Неужели Нейл с его тонкой, сострадательной натурой не в состоянии уяснить то, что мне представляется совершенно очевидным? Я предприняла еще одну попытку открыть ему глаза. — Возьмем хотя бы меня. В мужском платье я могу свободно зайти в любой портовый кабак, таверну, игорный притон. И никто не обратит на меня внимания и не удостоит лишнего взгляда до тех пор, пока у меня хватает денег расплатиться по счету. Но вообразите, что будет, если я заявлюсь туда в женском наряде!— Кажется, я начинаю понимать, — заметно смутившись, пробормотал Грэхем. — Прости, Нэнси, я не должен был настаивать. Сам не знаю, что на меня нашло.— Естественно, она хочет жить там, — добавила я, — где цвет ее кожи ни у кого не вызывает ни удивления, ни косых взглядов. А для пущей наглядности попробуйте представить себя оказавшимся вдруг среди каких-нибудь эфиопов, ни разу не встречавших белого человека. Она собирается с Винсентом на Мадагаскар. Там осталась его мать, есть и другие родственники. Там ей будет хорошо.— Да-да, припоминаю! Винсент мне тоже рассказывал. Старое пиратское убежище, если не ошибаюсь?Я кивнула:— Мы все туда отправляемся. Это он предложил, а Брум его поддержал.— И ты тоже?— Конечно.— А как же твой Уильям? Мы могли бы вместе его разыскать. Я с удовольствием объясню ему все, постараюсь убедить…Я вспомнила нашу последнюю встречу, поспешное расставание и то, как он на меня смотрел, когда я рассказывала ему свою историю. Не было ни дня за минувшие с тех пор месяцы, чтобы я не вспоминала об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123