Мы частенько потешались над ним еще тогда, когда он жил в Байдфорде. Джейкобу это не нравилось, хотя он сам терпеть не мог этого парня. — Старик взглянул Филипу в глаза и улыбнулся. — Я с Мартином тогда ловок пошутил. Но все это в прошлом. И Джейкоб ушел! Пусть идет. Семь бед — один ответ. Ступай на нос, боцман, и не спускай глаз с моря. Не уходи дальше грот-мачты, пока я не разрешу тебе.
Когда Фил был уже на лестнице, Старик обратился к нему:
— Помни, боцман, не уходи дольше грот-мачты, пока я не разрешу тебе. Ты мне не нравишься. Но я хочу, чтобы ты знал: я не терплю, когда кто-то вмешивается в мои дела.
Том Джордан говорил с Филом дружелюбно, но юноша был не настолько слеп, чтобы не заметить подозрительности в его обращении с ним. Он остановился у баков и посмотрел назад. Старик отдавал приказания рулевому. Корабль благополучно покинул гавань и опять держал курс вдоль побережья. Следов погони не было. Старик спустился с юта, переговорил с несколькими матросами и крикнул:
— Эй, Мартин, Пол, приведите этого парня.
С этими словами он вошел в каюту. Там его ждал Гарри Мэлькольм.
Мартин Барвик и Пол Крейг направились туда, где все это время лежал связанный, которого они подняли на борт. Пока он находился на корабле, он не издал ни звука и не пошевелился. Они молча взяли его с двух сторон за голову и за ноги и понесли в каюту. Дверь закрылась, и наступила долгая тишина.
Для некоторых все это оставалось загадкой. В том числе и для боцмана. Многие перешептывались между собой и обменивались кивками. Они знали, в чем дело. Корабль плыл вперед. Реи на мачтах скрипели от качки. Ветер поднимал волны и они окатывали палубу. Небо заволокло тучами. Собирался дождь. На корабле стояла зловещая тишина. Каждая минута тянулась долго и мучительно. Напряжение нарастало. Вдруг из каюты раздался громкий крик. Люди, сидевшие на палубе, вздрогнули и посмотрели друг на друга. Фил вскочил.
— Сядь, парень, — успокоил его плотник.
— Убери руки!
— Нет, будет лучше, если я попридержу тебя.
— Убери руки! Прочь с дороги!
— Нет, я выполняю приказ.
Из каюты снова раздался крик. Одной рукой Фил схватился за кинжал.
— Полегче, боцман. Твоя глупость может тебе дорого стоить. Не один я слежу за тобой.
При этих словах трое матросов, которые сидели у грот-мачты, встали. Они посмотрели в сторону Фила и плотника. Один из них медленно двинулся к ним.
Фил не боялся вступить в схватку, ко он трезво смотрел на вещи и быстро сообразил, что сейчас он один против всех. Это усугубляло неравенство. Его сердце часто забилось и на лбу выступил холодный пот.
— Что с ним делают? — спросил он.
— Только то, что он сам заслужил, — ответил подошедший к ним матрос.
В голове Фила пронеслась мысль. Он бросил взгляд в сторону темного далекого берега. Единственный глаз плотника следил за каждым его движением и это жест не ускользнул от него.
— Нет, — произнес он. — Это глупая самонадеянность.
Плотник почесал бороду. Он был по-своему добрым малым. Боцман ему нравился и ему хотелось поскорее избавиться от своей унизительной обязанности, но сейчас это было невозможно. Он глубоко вздохнул и расправил плечи.
— Когда я был ребенком, — начал он, — я слышал историю об одном человеке. Его звали Майлс Филипс. Его выбросили на берег в Мексике или где-то там. То, что ему пришлось выстрадать от рук индейцев или испанцев, может любого научить благоразумию. Они бросили его в тюрьму и морили голодом. Они до полусмерти замучили его инквизицией. Многих из тех, кто был с ним они убили или отправили на каторжные работы. Его самого и некоторых других они продали в рабство. Его мучения были ужасны. Но тут до него дошли слухи, что в тех морях плавает сэр Фрэнсис Дрейк, и тогда он убежал, чтобы присоединиться к нему. Но они поймали его, этого Майкла Филипса, заточили в кандалы и снова бросили в тюрьму, но ему еще раз удалось бежать. Бог помогал ему. Он сумел освободиться от коков и добрался до Англии. Но выстрадал он много: злые москиты, пытки индейцев, испанцев, инквизицию и еще много чего. Один старик, который знал Майлса Филипса, говорил мне, что вся его история рассказана в книге господина Хэклсута. И каждый, кто умеет читать, может сам в этом убедиться. Читать я не умею, но заучил эту историю наизусть, чтобы не повадно было убегать с корабля на незнакомую землю.
Филип Маршам не слышал и половины из того, что говорил плотник. В его ушах все еще стояли те крики. Они больше не повторялись. На палубе воцарилась тишина, нарушаемая только размеренным рассказом плотника. Юноша перебирал в голове все события и тщетно пытался найти объяснение крикам.
— Расскажите мне, — произнес он, — что случилось на берегу.
Плотник рассмеялся. Он был доволен тем, что ему удалось отвлечь мысли боцмана от происходящего.
— Ничего особенного. Они хотели заставить нас положить оружие у дверей, но Старик слишком умен, чтобы его можно было так просто обвести вокруг пальца. Он улыбался, раскланивался и пожимал им руки. Я держал ухо востро. Я понимаю испанскую речь, хотя выучить их язык мне стоило больших усилий и времени. Я услышал, как кто-то сказал по-испански: «Да, это он.» Я подумал про себя: Да поможет нам небо! Где я слышал этот голос?». Потом меня осенило и я спросил ребят: «Кто из нас знал, что этот парень, Вилли Конти, говорит по-испански?» Старик услышал меня, повернулся и в темноте различил лицо Вилли. Ты знаешь его — хитрый и ловкий, но вспыльчивый. «Это наш человек!» — закричал он. «Схватить его!». Я стоял ближе всех и сразу же бросился туда. Они уже не могли остановить нас или помешать. Старик, который тоже слышал слова Вилли Конти, закричал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62