Ради прихоти ее матери. Год жизни! С тем же успехом Лоррейн могла потребовать пятидесяти. А ведь до сих пор Каприс была на пути к чему-то по-настоящему значительному. Она завоевала мир богачей, к которому прежде могла принадлежать только благодаря тому, что ее удочерили. Она пыталась справиться с образом дочери, которую отец устроил на работу, почти для нее непосильную, и благодаря своим природным дарованиям уже начала завоевывать уважение, не связанное с ее светлыми волосами, зелеными глазами и стройным телом.Пока вся ее жизнь представляла собой вереницу битв. И сейчас ей снова приходилось все начинать с нуля, а у Нее ничего не получалось. Здесь, в городе, выбранном для нее отцом с матерью в качестве места для нового начала, она была мелкой сошкой. И у этой сошки не было стажа — кроме диплома, ничто не отличало ее от всех тех, кто пытался сделать карьеру. Так что Каприс проходила собеседование за собеседованием и ждала, и снова проходила собеседования, и снова ждала, и, проклиная все на свете, снова проходила собеседования и ждала. Нет. Нет. Нет. Безнадежность маячила у нее за плечом и ухмылялась, глядя, как те небольшие деньги, с которыми она приехала в город, таяли прямо на глазах. Сейчас она держалась только благодаря тому, что сняла очень дешевое жилье в одном из самых неблагополучных районов.Каприс завела машину на унылую автостоянку, которая не могла похвастаться ничем, кроме нумерованных мест для каждой так называемой квартиры. По крайней мере, благодаря местным комиссионным магазинчикам, у нее была мебель… если ее можно было так назвать. Открыв дверь своей клетушки. Каприс швырнула сумочку на стол, скинула туфли и рухнула в пухлое кресло с выгоревшими подушками. Красивым его назвать было нельзя, но по крайней мере в нем было удобно сидеть. Она взглянула на часы. Интересно, что бы сказали ее родители, услышав, чем занята их нацеленная на успех дочь.«Мама, папа — я работаю в пивнушке, которую местные называют „У Билли“. Единственный ее плюс — это то, что тут нет голых танцовщиц. Обстановка гадкая. Посетителей больше интересуют подавальщицы, чем спиртное. Но чаевые прекрасные. Я регулярно ем, а в свободные дни хожу на собеседования. Вы именно это для меня планировали? Вы действительно считали, будто я не помню, что такое бедность? Что я не помню, каково бывает голодать и пытаться на десять центов купить столько же, сколько на доллар?»Она встала и прошла в крошечную спальню, в которой еле помещались кровать и комод. Думать о том, что осталось позади, было так же бесполезно, как и вести безмолвные разговоры. Как ни странно, она понимала, чего именно надеялись добиться ее родители, и за это надо благодарить Силк. Кто бы мог подумать, что Силк вовсе не такая легкомысленная вертихвостка, какой всегда казалась? Она, так искренне любившая сестру, не видела стойкости Силк и считала ее просто куколкой. Что наравне с вопросами о ее несуществующей личной жизни, которые накануне задала ей Силк, продемонстрировало ей, насколько узок ее взгляд на вещи. Узколобая трусиха — это про нее… Куин… Его имя возникло неожиданно — и Каприс поспешно его прогнала. Она приняла решение и не станет его менять. У нее есть заботы поважнее, чем один самоуверенный мужчина.Раздевшись, Каприс натянула джинсы и кофточку. Пора на работу. В баре она переоденется в униформу в обшарпанной комнатенке, где повесить одежду можно только на гвоздик. Потом отработает девятичасовую смену за доллар в час плюс чаевые. Ей доставались хорошие чаевые, иногда слишком хорошие, так что остальные девушки завидовали. Поначалу они пытались ее затирать — ив первые два дня им это даже удавалось, пока она не разозлилась. С тех пор они по большей мере держались отчужденно. Не самый лучший вариант, потому что когда она начинала зашиваться — что бывает даже с самыми хорошими официантками, — никто и пальцем не шевелил, чтобы помочь ей. Каприс пожала плечами. Это не будет длиться вечно, пообещала она себе, выходя из квартиры и спускаясь с третьего этажа по лестнице. За то время, что ей предстоит прожить в Хьюстоне, она сумеет найти работу, соответствующую ее образованию. А пока будет есть, строить планы и ходить на собеседования.
Куин осмотрел гостиничный номер и удовлетворенно кивнул. По крайней мере, тут была мебель — в отличие от квартиры Киллиана. Он открыл чемодан, чтобы разложить одежду. Хотя к номеру прилагались услуги горничной, он предпочитал распаковывать свои вещи самостоятельно. В его багаже были предметы, до которых не разрешалось дотрагиваться никому, кроме немногих избранных из числа его подчиненных. От старых привычек избавиться трудно. Закончив, он уселся за письменный стол в гостиной и взял телефонную трубку. Ему понадобилось немногим больше часа, чтобы получить от своего заместителя последние данные по всем делам, сообщение о том, как себя чувствуют на его острове Киллиан и Силк и, наконец, сведения о некой Каприс Дэйтон Сент-Джеймс.Когда он повесил трубку, у него уже был адрес и номер ее телефона. После их разговора за обедом два дня тому назад он уже ничему не удивлялся. Леди явно была полна решимости добиться успеха в деловом мире, невзирая на свое происхождение. Ему понятна была ее потребность в успехе, хоть сам он ее и не разделял. Деньги интересовали его только как средство обмена. У него не было желания превратиться в Мидаса, трясущегося над своим золотом, хотя, по последним подсчетам, его у Куина скопилось немало. Не нуждался он в богатстве и для того, чтобы расширить свои возможности. Он знал их лучше, чем самые доверенные друзья и самые заклятые враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61