— Врач прописал, — объяснил Лукас. Он обнял ее одной рукой. — Я целый день на улице, а иногда еще и полночи, потом прихожу домой и сажусь работать над своими играми. Так выматываюсь, что порой не могу заснуть, даже если валюсь с ног от усталости. Поэтому я обратился к врачу. Думал, он пропишет какие-нибудь успокоительные таблетки, а он посоветовал мне уехать и как следует отдохнуть. Здесь я никогда не работаю. То есть не занимаюсь здесь умственным трудом, понимаете? Рублю дрова, ремонтирую гараж, чиню причал и так далее. Но не работаю ради денег.
— Знаете что? — прошептала Карла.
— Что?
— На мне кроме халата ничего нет. — Она захихикала.
— Да ну! Совсем голая?!
— Да. Я подумала... а почему бы и нет?
— Могу считать это официальным приглашением?
— А разве ты против?
— Нет, нет, нет-нет-нет.
Он наклонился и поцеловал ее чуть ниже уха.
— А я все сижу и подсчитываю свои шансы. До сих пор я вел себя как пай-мальчик, как-то неудобно было ни с того ни с сего начать приставать.
— Поэтому я и решила сама предложить, — улыбнулась Карла. — Ты ведь не лез ко мне, как другие.
Было уже очень поздно, когда она сказала:
— Мне нужно поспать. Я только сейчас почувствовала, какой тяжелый был день.
— Еще только один вопрос, — проговорил он, лежа в темноте. — Когда я в первый раз был у тебя дома и ты мне рассказывала, как все это произошло, ты сказала, что человек, который на тебя набросился, был не такой сильный и тренированный, как я. Ты и сейчас так думаешь?
Она помолчала немного, потом проговорила:
— Да. У меня осталось отчетливое ощущение, что он немного... ну, не жирный, как свинья, но рыхлый. Как будто у него была жировая прослойка, а мышцы не чувствовались. Ну конечно же, он был намного сильнее, чем я, но я вешу всего чуть больше сорока пяти килограммов. Думаю, что как мужчина, он не очень сильный.
— Черт!
— Для тебя это что-нибудь значит?
— Возможно. Боюсь, что да.
* * *
Рано утром следующего дня Лукас подошел к своей машине, пошарил под сиденьем, вытащил оттуда револьвер тридцать восьмого калибра в черной кобуре и две коробки патронов и отнес их в дом.
— Что это? — спросила Карла, когда он вошел в комнату.
— Пистолет. Ты ведь говорила, что он тебе может понадобиться.
— Гм. — Она прищурила один глаз и хитро посмотрела на Лукаса. — Ты привез его с собой, но вчера вечером не стал доставать. Значит, ты уже тогда знал, что останешься на ночь.
— Давай не будем дальше разбираться в этом вопросе, — улыбнулся Лукас. — Обувайся. Мы идем на прогулку.
Они перешли через дорогу и направились в лес, прошли вдоль ручья, который постепенно превратился в длинную лужу, а потом повернули в лощину, которая привела их к подножию крутого холма. Они поднялись на заросшую травой террасу с песчаным откосом.
— Будем стрелять в этот откос, — сказал Лукас. — Начнем с трех метров, потом отойдем на шесть.
— Почему так близко?
— Потому что, если он будет от тебя на более далеком расстоянии, ты должна или убежать, или звать на помощь. Стрелять можно, только если он будет рядом.
Он огляделся вокруг и кивнул в сторону упавшего дерева.
— Пойдем присядем и немного поговорим.
Они сели на ствол, и Лукас начал разбирать пистолет и показывать, как действует каждая часть, как нужно его заряжать и разряжать. Он как раз засовывал патроны в барабан, когда у них над головой что-то зашуршало. Лукас поднял голову и увидел рыжую белку.
— Отлично, — шепотом сказал он. — А теперь смотри.
Он медленно повернулся, продолжая сидеть на стволе, и поднял пистолет в сторону белки.
— Что ты собираешься делать?
— Покажу тебе, что может сделать пистолет тридцать восьмого калибра с живой мишенью.
Его глаза неотрывно смотрели на белку. Зверек был наполовину скрыт за толстым суком сосны, но время от времени он показывался полностью.
— Зачем? Зачем ты хочешь ее убить?
Карла смотрела на него широко раскрытыми глазами, лицо ее побледнело.
— Ты просто не представляешь, что может сделать пуля, пока ты не увидишь это своими глазами. Нужно сунуть палец в рану. Ну как, Фома неверующий, понимаешь?
— Не смей! — остановила его она. — Ну Лукас!
Он снова прицелился в белку, но открыл оба глаза и чего-то ждал.
— Нужно попасть маленькому проказнику прямо между глаз, нет ничего...
— Лукас...
Она взвизгнула и, вцепившись ему в руку, которой он держал пистолет, рванула ее вниз. В ее глазах застыл ужас.
— Ты что так перепугалась?
— Господи, но ведь белка не сделала ничего...
— Страшно?
Она убрала свои руки, и взгляд ее стал холодным.
— Ты что, хочешь преподать мне урок?
— Да, — сказал он и отвернулся от белки. — Постарайся сохранить то чувство, которое у тебя возникло по отношению к белке. Ведь это всего лишь маленький зверек. А теперь подумай, сможешь ли ты разрядить пистолет в человека.
— Господи, Лукас...
— Если ты выстрелишь человеку в грудь, даже не попадешь в сердце, а просто в грудь, то пуля разорвет ему легкие и он будет лежать, а изо рта у него будет пузыриться ярко-красная кровь, и глаза у него станут словно стеклянные. А иногда раненый корчится от боли и умирает, и никто ничего не может сделать, кроме, может быть, самого Господа Бога.
— Мне не нужен пистолет, — оборвала она его.
Лукас держал пистолет перед собой дулом вверх.
— Все это ужасно, — сказал он. — Но есть одна еще более ужасная вещь.
— Какая?
— Когда ты оказываешься на месте белки.
Он объяснил ей основы стрельбы с близкого расстояния, стреляя по мишени в виде человеческой фигуры, нарисованной на песке откоса. После тридцати выстрелов она начала попадать в мишень. После пятидесяти пистолет у нее в руке стал дрожать, и пули полетели в разные стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116