— Когда он должен вернуться? — спросил Дэвенпорт.
— Во вторник утром. К полудню он будет наверняка.
— А нэцке у вас есть? — поинтересовался Слоун.
Брови молодого человека снова поползли вверх.
— Думаю, есть, но вам надо поговорить об этом с Аланом. Он лично занимается дорогостоящими предметами.
22
Лукас снял пальто и швырнул его на матрас. Два наблюдателя — один из них высокий, другой низенький — сидели на складных стульях лицом друг к другу, а между ними стоял стул, на сиденье которого они играли в джин. Пока один оценивал свои карты, другой смотрел в окно. У них это здорово получалось. Их дежурство выпало на первую половину дня.
— Ничего? — спросил Лукас.
— Ничего, — ответил длинный.
— А у тех, что в машинах, что-нибудь есть?
— Ничегошеньки.
— Кто там сидит?
— С северной стороны, за ее домом, Дэви Джонсон и Йорк. На востоке — Салли Джонсон и Сиклз. С западной стороны — Блэни с новым парнем Кохраном. Я его не знаю.
— Кохран — это такой длинный блондин, он играет в баскетбольной команде, — вмешался в разговор коротышка.
Он развернул веером карты, потом бросил их на сиденье стула и сказал:
— Джин.
Радиоприемник у стены наигрывал какую-то мелодию. Рядом с ним молча стояла полицейская рация.
— Пора ему уже объявиться, — сказал Лукас, выглядывая на улицу.
— На этой неделе появится, — согласился коротышка. — Что само по себе странно, если в это вдуматься.
— Что же здесь странного?
— Ну, в одной из своих записок он пишет: «Никогда не следуй плану, который легко понятен всем». А сам что делает? Он убивает по жертве каждые две недели. Это же самое настоящее планомерное действие.
— Он убивает, когда чувствует в этом потребность, — заметил Лукас. — У него возникает желание, и он не может с ним бороться.
— С промежутком в две недели?
— Похоже на то.
Из полицейской рации послышались какие-то звуки, все трое повернулись и посмотрели на нее.
— Машина, — раздался голос из рации.
Через минуту тот же голос произнес:
— Со стороны Кохрана едет красный «понтиак бонневилль».
Длинный полицейский нагнулся, взял микрофон и проговорил:
— Ведите за ней наблюдение. Даже если цвет не тот, по размеру она подходит.
— Она подъезжает к вам, — проговорил Кохран. — Вижу номерной знак, сейчас проверим.
Лукас и другой наблюдатель видели, как машина проехала по улице и остановилась у тротуара за два дома от них. С минуту она постояла с зажженными фарами. И тогда Лукас сказал:
— Я иду туда.
Он уже был на лестнице, когда долговязый полицейский остановил его.
— Подожди.
— Что там?
— Это девушка.
— Там девчонка, школьница, наверно, еще, — сказал второй наблюдатель. — Она идет к дому. Должно быть, у нее было свидание.
Когда Лукас вернулся к окну, то успел заметить, как девушка входила в парадную дверь. Машина уехала.
— Кажется, что-то происходит с ее телефоном, — через некоторое время заметил коротышка.
Установка прослушивания телефонных разговоров находилась на втором наблюдательном посту, с другой стороны дома Макгаун.
— Что? Ты имеешь в виду телефон Макгаун? — спросил Дэвенпорт.
— В течение прошлой недели и в выходные было несколько звонков. Целая серия, с промежутком в полчаса, примерно так. И тот, кто звонил, не стал ничего говорить на автоответчик. После того как заканчивался текст, записанный на автоответчике, трубку просто вешали.
— Почти все так делают, не разговаривают с автоответчиком, а вешают трубку.
— Да, но здесь не совсем то же самое. Такое происходит впервые, и впервые звонят несколько раз подряд. А ведь ее номер не занесен в телефонную книгу. Если бы звонил знакомый человек, он бы оставил сообщение, а не стал звонить снова и снова.
— Похоже на то, что кто-то проверяет ее, — заметил длинный полицейский.
— А нельзя определить, откуда звонили?
— Он слишком быстро вешает трубку.
— Может быть, стоит заменить аппарат?
— Можно. Она должна быть дома через полтора часа?
— Да, примерно.
— Тогда все и сделаем.
Лукас вернулся на матрас, а оба полицейских снова стали играть в карты.
— Сколько я тебе должен? — спросил длинный.
— Сто пятьдесят тысяч, — ответил коротышка.
Лукас усмехнулся, закрыл глаза и начал размышлять об Алане Нестере. «Здесь что-то есть. Скорее всего, он боится, что откроется его афера с нэцке и ему начнут задавать вопросы. Эта его покупка стояла на грани мошенничества. Да, почти наверняка это так и есть. Черт побери! Что еще может там быть?»
Через полчаса снова заговорила полицейская рация.
— Это Дэви, — послышался голос, в нем звучали нотки возбуждения. — Ребята, показался!
Лукас кубарем скатился с матраса и вскочил на ноги, а длинный схватил микрофон.
— Что там у тебя, Дэви?
— У нас одинокий белый мужчина, на нем черные брюки, темная куртка, темные перчатки, кепка, темные ботинки, идет пешком, — перечислил Дэви Джонсон.
Он уже много лет патрулировал на улице и редко бывал таким возбужденным без причины, но сейчас его голос даже немного охрип от напряжения.
— Он направляется в вашу сторону, идет по улице как раз к вам, ребята. Если он идет к Макгаун, то вы его увидите сзади дома через минуту. Этот хлыщ что-то задумал, он явно не на прогулку собрался.
— Йорк с тобой?
— Он пошел пешком за этим парнем, но старается не попасться ему на глаза. А я с рацией. Черт побери, он идет прямо туда, теперь он пересек улицу, эй, там, остальные, давайте подтягивайтесь ближе, черт вас побери!..
— Мы его видим через боковое окно нашего дома, — зазвучал новый голос по рации.
— Это Кеннеди на другом посту, — объяснил Лукасу длинный.
Дэвенпорт повернулся и бросился к лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116