(прочерк)
9. Где жили, чем занимались и в качестве кого:
а) до 1905 года — Сестрорецк, Боленнское уч.
б) до августа 1914 года — Париж, учеба, Сестрорецк, работа у отца на оружейном заводе
в) до марта 1917 года — служба в экспедиционной конторе, затем миссия
г) до октября 1917 года — Петроград, французская миссия генерала Нисселя
д) после октября 1917 года и до поступления в отдел: ВЧК
10. С какого момента в отделе: XII. 1917
11. Место жительства: бывшая гостиница «Дрезден», общежитие
Подпись: Лафар г. Москва 27. XII . 1918
Лаконичные строки анкеты немало рассказывают о Жорже Делафаре (Георгии Георгиевиче Лафаре) — потомственном маркизе, агенте ВЧК под кодовым именем «Шарль», которому предстояло выполнить особое поручение в занятой интервентами Одессе.
Пункт 6, например, свидетельствует о том, что Лафара получил прекрасное воспитание под руководством матери, домашней учительницы.
Вместе с тем он учился ремеслу модельщика в училище, основанном в Сестрорецке (в 28 верстах от Петербурга) в начале века начальником местного завода, всемирно известным оружейником С.И.Мосиным на его собственные деньги.
А что это за экспедиционная контора, в которой служил Лафар до марта 1917 года? Такая контора действительно в Петербурге существовала, находилась она на улице Гоголя, принадлежала некоему Леону Карлу Лаферу и занималась отправкой и получением военного снаряжения, в том числе от французских союзников.
Не исключено, что именно стараниями хозяина конторы Лафера Жорж Делафар был принят на работу во французскую союзническую миссию генерала Нисселя, что оказалось очень кстати при разработке операции по заброске Лафара — агента «Шарля» в занятую интервентами Одессу.
Разве может вызвать подозрение властей бывший сотрудник французской союзнической миссии в России, к тому же безукоризненно владеющий французским?
Глава II. СЕКРЕТНЫЙ КАНАЛ ДЕЙСТВУЕТ
Одесса встретила Делафара низким серым небом, снежной крупой вперемежку с дождем, порывами колючего ветра с моря.
Был конец декабря 1918 года.
В гостинице «Лондонская» на Николаевском бульваре свободных мест не было.
— Извините, месье, — сказал услужливый портье, — ничем не могу помочь. Вам нужен одноместный номер? Я вам скажу, что у нас все номера одноместные, но гостиница занята нашими друзьями —французскими офицерами. Попробуйте зайти, молодой человек, в гостиницу «Бристоль». Это недалеко — на Пушкинской, дом четырнадцать. Впрочем, там тоже живут иностранные офицеры — англичане, греки.
Заметив вопросительный взгляд Делафара, портье пояснил:
— Не ладят союзники между собой, вот и живут отдельно — французы у нас, англичане — в «Бристоле». А уж если в «Бристоле» не получится, идите в «Большую Московскую». Это на Дерибасовской, в доме четырнадцать, рядом с кинотеатром.
И почему-то понизив голос до шепота, будто сообщая большую тайну, словоохотливый портье продолжал:
— В «Большой Московской» летом этого года киноартисты из Москвы поселились. Там целыми днями толпа стоит — хотят посмотреть на знаменитую артистку Веру Холодную. Слышали про такую? На Французском бульваре за два месяца большую кинофабрику построили, кино снимают.
— А бульвар Французским только сейчас назвали?
— Да нет, еще в начале века наша городская дума назвала так Малофонтанскую дорогу — в память о визите в Париж государя императора.
Собираясь уходить, Делафар машинально взглянул на висевшую за спиной портье доску с гвоздиками, где болтались ключи от номеров, запомнил количество номеров в гостинице.
Потом спросил:
— А как найти в городе французского консула?
— Господина Энно? Его сейчас нет в городе. Замещает консула господин Биллем Георгий Антонович. Это на Малой Арнаутской. Там спросите, любой покажет.
Делафар почти не сомневался в том, что портье был осведомителем французской и деникинской контрразведок.
В гостинице «Бристоль», которая размещалась в старом потемевшем от времени здании с высокими венецианскими окнами, мест тоже не было.
Наконец, удалось устроиться в «Большой Московской».
В просторном номере было холодно, в щели между стеной и оконной рамой задувал ветер, коченели пальцы.
Под вечер Делафар прошелся по Дерибасовской.
Улицу постепенно заполняла толпа. Такого странного причудливого смешения лиц, языков, одеяний Делафару наблюдать давно не приходилось — разве что в Марселе, где он не раз бывал в ранней юности во время учебы во Франции.
Кого здесь только не встретишь — строгие неулыбчивые моряки с английских дредноутов, веселые французские матросы в синих фуфайках и шапочках с помпонами, рослые зуавы — французские колониальные солдаты-наемники в красных штанах и красных фесках с синими перевитыми серебром кистями, офицеры добровольческой армии Деникина в защитных кителях с кожаными пуговицами и шинелях солдатского сукна, «дружинники», одетые в английские и американские шинели, гетманские сердюки и серожупанники в новенькой, с иголочки, венгерской, австрийской и немецкой формах, петлюровцы в синих жупанах, красных шароварах и смушковых шапках с длинными шлыками.
Встречались и польские легионеры с бело-малиновыми шевронами на голубых французских шинелях и в четырехугольных конфедератках с огромными окантованными медью козырьками, бельгийские офицеры-летчики в кожаных куртках и шлемах, задержавшиеся в Одессе после Первой мировой войны.
В театрах и кино проводились облавы на дезертиров, не желавших служить в деникинских войсках. Их выводили на улицу, но уже через несколько минут они возвращались обратно, всучив проверяющим взятку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96