Еврейский вопрос будет решен полностью и окончательно.
И на Земле настанет ад.
Женщина по имени Джонатан Ливингстон
Обычно я пишу по-английски, а Захар переводит мою писанину на русский язык. На сей раз мы с ним поменялись ролями. Моя предыдущая статья, «2008-й и все последующие годы» вызвала дружный, но не всегда дружественный отклик читателей. Я была готова в ответ разразиться чем-нибудь ядовито-саркастическим. Захар предложил мне, вместо этого, перевести его рассказ, что я с удовольствием и сделала. Он также настоял на том, чтобы я не говорила, что, произойди описанная в его рассказе эпидемия в действительности, да еще в год выборов, она бы неизбежно привела к сокрушительному поражению Демократической партии.
Вот я и не говорю.
Яшико Сагамори
Захар Либерберг
Консерваторы — это люди, которые хотели бы изменить все к лучшему, но не могут, потому что знают, что всякое изменение неизбежно обрастает непредсказуемыми побочными явлениями, которые в конце концов превзойдут по своим масштабам ожидаемый результат даже в тех исключительно редких случаях, когда этот результат теоретически достижим.
Либералы — это бесшабашные консерваторы.
Когда-то давным-давно я был знаком с молодой, красивой женщиной, защитницей окружающей среды. Она часто говорила:
— Как было бы прекрасно, если бы у людей были крылья и они могли бы летать, как птицы! Тогда мы бы навсегда избавились от этих ужасных, шумных, загрязняющих воздух самолетов.
Все соглашались:
— Какая блестящая идея!
У моей знакомой был друг, скептик. Скептика одолевали сомнения:
— Как рекреация, — говорил скептик — это, пожалуй, превосходит серфинг. Однако как транспортное средство…
— Это не рекреация и не транспортное средство, — прерывала она его. — Это — новый образ жизни!
— Не надо упускать из виду соображения безопасности, — не унимался скептик. — Что если вы налетите на линию высоковольтных передач?
— Откуда там возьмутся линии высоковольтных передач? — парировала она. — Зачем нам они?
— Но вам же будет нужно электричество? — слабо сопротивлялся скептик, предчувствуя близкое поражение.
— Электричество? Для чего?
— Ну, я не знаю. Отапливать дома зимой…
— Ах вы, чудак! — торжествуя, восклицала она. — На зиму мы будем улетать в теплые страны!
Мы все знаем, чем отличается Америка от любого другого места на земле: в Америке все мечты сбываются.
Однажды утром она проснулась раньше обычного от ощущения какого-то смутного неудобства. Ей понадобилось пара минут, чтобы понять, что произошло: за ночь, во сне, у нее чудесным образом отросли крылья.
Она встала с постели и подошла к зеркалу. Крылья были огромны. Их верхний край складывался у нее над головой. Концы почти доставали до пола. Перья были белее снега. Она выглядела, как ангел. Она и чувствовала себя, как ангел!
Она решила принять побыстрей душ, перекусить на скорую руку, и отправиться в свой первый полет.
Она сделала шаг и концом крыла смахнула на пол лампу с тумбочки у кровати. Стараясь не наступить на осколки, боком, чтобы больше ничего не разбить, она прошла в ванную.
Ванная комната была мелковата даже для бескрылых людей, и она с трудом исхитрилась протиснуться в дверь. Внутри она быстро обнаружила, что сесть на унитаз она больше не может. Ей пришлось мочиться себе под ноги, стоя в ванне. Это было очень противно, и ей вдруг пришло в голову, что она, возможно, еще не готова к некоторым проблемам, с которыми ей вскоре придется столкнуться.
Душ освежил ее, но вода просочилась под перья, произведя совершенно омерзительное ощущение. Намокнув, крылья отяжелели, и все ее попытки вытереть их полотенцем ни к чему не привели. Она чувствовала, что могла бы легко стряхнуть воду с крыльев, но в ванной для этого просто не было места. Ей пришлось простоять в ванне больше часа, дожидаясь, пока с крыльев перестанет капать вода.
Пока она смогла наконец выйти из ванной, она успела по-настоящему проголодаться. Тем не менее, она решила подождать с завтраком. Куда важнее было найти способ воспользоваться туалетом — и чем скорее, тем лучше, так как далеко не все можно было сделать стоя в ванне. Стараясь поддержать свой оптимизм, она сказала себе, что еда сделала бы ее более тяжелой, что неминуемо осложнило бы ее первый полет.
Она думала о полете без всякого страха. Ей хотелось поскорее выбраться наружу и взмахнуть крыльями. Проблема состояла в том, что она была совершенно голой. До нее вдруг дошло, что ничего из того, что она надевала на верхнюю половину тела, включая даже лифчики, ей больше не годилось.
С трудом натянув трусики, она погрузилась в раздумье. Она не могла ни сесть, ни лечь, а думать, стоя на ногах, стараясь при этом не шевелить крыльями, чтобы опять чего-нибудь ненароком не разбить, было чересчур утомительно. Ей впервые пришло в голову, что показаться на люди с крыльями за спиной, не говоря уж о голой груди, было бы, в общем, довольно-таки неловко.
К тому же ей очень хотелось в туалет. Она поняла, что ей необходимо как можно скорее выбраться наружу. Все остальное могло подождать.
Она открыла окно, с трудом, роняя перья, протиснулась наружу и встала, балансируя, на узком карнизе.
Под ней лежала темная, замусоренная улица. Над ней простиралось яркое голубое небо. В окне напротив стоял человек с сигаретой и смотрел на нее без малейшего интереса.
Возле самого ее лица протрещал крыльями голубь. От неожиданности она отшатнулась, прижав свои крылья к стене. В ответ крылья рефлекторно распрямились, и без малейшего усилия столкнули ее с карниза.
Она понеслась вниз, но прежде чем она успела испугаться, ее крылья развернулись в воздухе как бы сами по себе, как паруса сказочного корабля, и легко понесли ее через узкий просвет между домами вверх, вверх, прямо в бескрайнее небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60