– Хорошо, принцесса Кристи, я оставляю тебя в твоей стране Чудес. Мне тебя жаль. Они всегда баловали тебя и благоволили к тебе. Кристи – то, Кристи – се. Ты была самая замечательная и талантливая девочка, а я была камнем на шее, приносящая одни неприятности. Теперь ты одна, так же, как и я когда-то. Посмотрим, как это тебе понравится, – проговорила она. Я услышала ее шаги, когда она уходила из моей комнаты.
Некоторое время я просто лежала на полу и плакала. Какой мерзкой и невыносимой она может быть, думала я. Папа хотел помочь ей стать счастливой, и мама так старалась полюбить ее и быть ей ближе. Я была рада, что она уезжает, и надеялась, что она больше не вернется.
Я медленно поднялась и умылась. Я думала, что не смогу заснуть еще несколько часов, но, как только моя голова коснулась подушки, эмоциональное истощение дало о себе знать и не отпустило, пока печальный серый свет раннего утра, утра с проносящимися по небу рассерженными облаками, похожими на караван верблюдов, пока этот свет не просочился сквозь занавески и не разбудил меня. Я посмотрела прямо перед собой. Мое черное платье, лежащее на стуле, напомнило мне о том, что произошло вчера, и о том, что все это не ночной кошмар, а реальные ужасные события.
Но прежде чем мои глаза снова наполнились слезами, слабый звук чьего-то вздоха заставил меня оглянуться, и я была изумлена, обнаружив дядю Филипа. Он поставил стул с другой стороны моей кровати и сидел, тоскливо глядя на меня. Его волосы были всклочены, а рубашка расстегнута. Ни галстука, ни пиджака на нем не было. Он показался мне бледным и усталым.
– Дядя Филип! – закричала я, вцепившись в одеяло. Кое-что из тех гадких вещей, рассказанных тетей Ферн, подобно плесени на стенах осело в моей памяти. – Что ты здесь делаешь?
Я не представляла, сколько времени он сидел здесь и смотрел на меня, пока я спала.
Он еще раз вздохнул, на этот раз громче и протяжнее.
– Я не смог заснуть, – начал объяснять он, – и я беспокоился о тебе, поэтому и зашел, чтобы проведать тебя, решил, что мне может удастся заснуть здесь. Я спал почти все это время, – заключил он, но мне казалось, что он выглядит как человек, не спавший всю ночь.
– Со мной все в порядке, дядя Филип, – сказала я, все еще смущенная его взглядом и поступком.
– Нет, нет, я хорошо тебя знаю. Я знаю, какая ты хрупкая и чувствительная и отчего ты страдаешь, – произнес он, приблизившись. Взгляд его глаз потеплел, встретившись с моим. – Тебе нужно больше нежности, любви и заботы. Я хочу дать тебе все это, сделать все, что в моих силах.
Он мягко улыбнулся, в его глазах была бездна нежности. Дядя Филип наклонился и поцеловал меня в лоб.
– Бедная, бедная Кристи, – проговорил он, поглаживая меня по волосам.
Я расслабилась.
– Все в порядке, дядя Филип. Иди к себе и поспи. Я в порядке, – уверяла его я. Но он продолжал улыбаться, любовно поглаживая мои волосы.
– Дорогая, дорогая Кристи. Любимая Кристи, дочка Дон. Я помню тот день, когда она принесла тебя назад в отель. Я говорил ей, чтобы она не беспокоилась о том, что твой настоящий отец предал ее. Я всегда буду отцом и для тебя. Так и будет. Да, – пообещал он.
– Хорошо, дядя Филип, спасибо. – Я быстро села и отстранилась от него. – Теперь я в порядке. Я сейчас собираюсь встать, принять душ, одеться и разбудить Джефферсона. В это время он обычно бывает уже здесь, – добавила я. Дядя Филип кивнул. Затем он откинулся назад, глубоко вздохнул, закрыв глаза и оперевшись ладонями на колени, встал. С поникшими плечами он направился к выходу, но остановился у самых дверей.
– Я тоже приму душ и переоденусь, – сказал он. – И мы сможем позавтракать вместе… как одна семья.
Как только он вышел, я встала и прошла в ванную комнату. Я стояла под горячим душем так долго, как только могла, как будто так можно было смыть со своего тела все это горе и печаль. Я быстро оделась и пошла посмотреть, не проснулся ли Джефферсон. Миссис Бостон была уже там и помогала ему одеться. Джефферсон причесывался в ванной.
– О, доброе утро, миссис Бостон, – проговорила я.
– Доброе утро, дорогая. Я пришла взглянуть на твоего братца, – сообщила она мне, – но он уже проснулся и собирался встать и одеться. Он теперь и в самом деле большой, – добавила она больше для него, чем для меня.
– Да, он уже большой. Вам не нужно больше им заниматься, а также готовить завтрак для каждого, миссис Бостон, – сказала я. Она не была членом нашей семьи, но восприняла смерть моих родителей так, будто была одной из нас.
– Все в порядке, дорогая. Твоя тетя Бетти этим утром поднялась рано и отдала распоряжение по сервировке стола. Я все приготовила и поставила на стол, поэтому у меня осталось время, чтобы заглянуть к Джефферсону.
– И что же она заказала на завтрак? – с любопытством спросила я.
– Кажется, для нее приготовлены яйца-пашот, для Ричарда – яйца всмятку, которые варились не дольше одной минуты, как и для миссис Мелани, мистеру Катлеру – только кофе и тосты. Она отдала особые распоряжения по поводу своих тостов. Она любит лишь слегка обжаренные, а детям – с клубничным вареньем. К счастью, у нас есть немного в кладовой, – добавила она. – Другими словами, мне теперь придется вставать раньше, чтобы приготовить все это.
– Мама никогда не была такой придирчивой, – проговорила я. Миссис Бостон кивнула.
– Мне лучше сейчас спуститься вниз. Она сказала, что сегодня утром мы все должны сидеть за столом ровно в восемь часов, – сказала она и вышла.
Джефферсон вышел из ванны и взглянул на меня. Ни один из нас не хотел спускаться вниз и встретить первое утро без наших родителей, но ничего поделать было уже нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118