Ловко обойдя все еще громко ржавшую Тре-ЖоЛи, Эрманно Фоджи поравнялся с Л'Африком и стал обгонять его. Бросив взгляд налево, он увидел, как из-под темных очков сверкнули злые глаза Хименеса. В воздухе мелькнул кнут, и Фоджи инстинктивно пригнулся, но было уже поздно. Резкая боль обожгла его шею, из глаз посыпались искры. Мир померк, и он потерял сознание. Милена врезалась в Л'Африка, и обе лошади кувырком полетели на землю.
Толпа неистово закричала: Пипер разорвал финишную ленту.
После скачек Юбер де Леже и Эдуардо Хименес встретились у конюшен. Юбер весь побагровел от ярости. Голова Хименеса была забинтована, в глазах застыл ужас. Внезапно до их ушей долетел звук ружейного выстрела. Мужчины невольно вздрогнули, хотя были готовы к этому.
Скрипнула дверь, и из конюшен вышел граф де Леже, бледный, но полный холодного достоинства. Он подошел к худенькому Хименесу и смерил его надменным взглядом.
– Почему? – спросил он шепотом, едва сдерживая гнев. – Почему?
Нервы Хименеса сдали. Гнев Юбера и угроза депортации совсем доконали его, и он, не выдержав, в страхе закричал:
– Это не моя вина! Меня заставили! Это он меня заставил! – Жокей вытер слезы и дрожащим пальцем указал на Юбера.
Граф дернулся, как от удара. Он медленно повернул голову и пристально посмотрел на сына. Опустив голову, тот уставился в землю.
Граф тяжело вздохнул: случилось то, чего он боялся больше всего на свете. Теперь уже сына не спасут ни власть, ни деньги. В душе графа зародилась безнадежная тоска. Неужели этому дураку не ясно, что никто из членов их семьи больше никогда не сможет держаться с гордо поднятой головой? Неужели он не понимает, что покрыл позором весь род де Леже?
Не говоря ни слова, граф резко выпрямился и тяжелым шагом направился обратно в конюшни. Юбер угрожающе посмотрел на Хименеса. Маленький человечек весь так и сжался от страха.
Прозвучал второй ружейный выстрел.
Юбер стал новым графом де Леже.
Найджел Сомерсет сидел вместе с семейством д'Эрмо в их личной ложе. Будь его воля, он ни за что не пошел бы на эти скачки, и по одной простой причине – так же как он не переносил лихорадочного возбуждения казино, не переносил он и вида возбужденной толпы на скачках. Просто, приехав в Париж по делам, которые он вел совместно с маркизом д'Эрмо, он поддался на его уговоры.
– Вы просто обязаны пойти, – сказал маркиз. – В скачках принимает участие наш Пипер. Это будут скачки года.
Что касается лошадей, то Найджел не был здесь новичком. Он всю жизнь ездил верхом. Хорошее образование любого англичанина из высших слоев общества включало в себя верховую езду, посещение частных закрытых учебных заведений и игру в поло. Найджелу нравилось ездить на гюло-пони, и игру он находил забавной, но он давно уже пришел к заключению, что его более интересует бизнес, нежели политика и спорт. Во время скачек социальное положение обязывало его посещать «Аскот», особенно когда там присутствовала королевская семья – его семья. Все в пышных нарядах, королевская ложа украшена гирляндами пурпурно-синих гортензий и белых лилий. Королева, его дальняя кузина, всегда восседала на своем почетном месте под украшенным фестонами балдахином. И хотя здесь, в Отей, присутствовали только самые богатые и знатные, картина была совершенно другой. Лишь англичане умеют устраивать настоящую феерию. Да и вообще он предпочитал ездить верхом на лошадях сам, а не наблюдать за тем, как это делают другие.
До этих скачек он почти совсем забыл, какими нецивилизованными могут быть другие страны. Поведение жокея де Леже было просто отвратительным. Ни один англичанин, начиная с кокни и, кончая чопорным высшим классом, никогда бы не позволил себе такого. Одно дело – спортивное мастерство, и совершенно другое – неприкрытое убийство. Втоптанный копытами в землю жокей умер. Любой несчастный случай на спортивной арене ужасен сам по себе. Этот же вообще оставил жуткое впечатление.
Найджел поздравил маркизу с получением тяжелого золотого трофея и отошел в сторону.
Внезапно он застыл на месте, лицом к лицу столкнувшись с красивой женщиной, державшей за руку ребенка в конопушках и с копной рыжих волос. Сердце его оборвалось. Собравшись с силами, он только тихо выдохнул:
– Элен…
Фиалковые глаза Элен смущенно вспыхнули. Женщина постаралась выдавить из себя вежливую улыбку, но она получилась печальной.
– Найджел, – неестественно протянула она. – Как давно мы не виделись.
Жаль, что ей не удалось быть с ним холодной и независимой, вести себя как совершенно посторонний человек, а не ворчливая жена.
– Да, мы не виделись очень давно. Даже слишком.
Глава 5
Элен полюбила свой замок с первого взгляда. А сейчас, когда в нем был Найджел, он и вовсе приобрел нечто такое!.. Она отослала смотрителей, чету Грез, в их собственный домик и наказала им не появляться здесь целую неделю.
Уперев руки в бока, мадам недовольно фыркнула:
– Представляю вас на кухне в шесть часов утра! Черствые булки в бочке у дома.
Элен кивнула, хотя не поняла, о чем идет речь. Выпроваживая мадам Грез, она заверила ее, что обо всем позаботится.
Та с негодованием посмотрела на Элен, но, не смея ослушаться, повесила в шкафчик свой белый накрахмаленный фартук и ушла, не сказав больше ни слова.
Элен делила спальню с Найджелом. Эта любимая ее комната располагалась на втором этаже в одной из угловых башенок, выходящей окнами на пруд. Она была заново оклеена обоями приятного цвета с рисунком из белых овалов, в которых располагались синие вазы с вьющимися растениями. Широкая кровать размещалась в наполовину задрапированном алькове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102