А ведь на пальце ее сверкало обручальное кольцо. Или нет? Раф повернул голову и увидел, что ошибался. Кольца не было.
– А где ваше кольцо?
– Я его сняла.
Раф подошел ближе. Он не мог удержаться. Он хотел чувствовать женственный запах шампуня, душистого мыла, лосьона для тела. Он хотел к ней прикоснуться. Он видел настороженность в ее взгляде, но она не отступила назад.
– Почему? Почему вы сняли кольцо?
Глаза ее вспыхнули гневом, Раф видел, что она готова послать его к черту, но вдруг их выражение изменилось. Он увидел в них печаль, растерянность, боль и вновь ощутил, что его тянет к ней с непреодолимой силой, необъяснимой с точки зрения нормальной логики.
– Мы расстались.
– Я рад, – сказал он, потому что это было чистой правдой.
– Но вы его даже не знаете. – Стефани произнесла эту фразу едва слышным шепотом. У нее был красивый рот. Сейчас, без всякой косметики, она выглядела очень юной, свежей, чувственной.
– Я рад за себя.
– Чего вы хотите? – Голос ее чуть дрожал, и Рафаэль напомнил себе, что пришел сюда вовсе не затем, чтобы отведать той наготы, что скрывалась под ее халатом.
– Я не хотел вас пугать, – сказал он.
Стефани нервно рассмеялась и отвернулась.
– Вы пришли в банк, фактически угрожая мне. И где бы я ни была, стоит мне обернуться, я вижу, как вы за мной наблюдаете. Так с чего бы мне бояться?
– Я пытаюсь защитить вас.
Она откинула голову, и влажные волосы хлестнули ее по спине.
– Защитить меня?! – вскричала она. – Вы меня преследуете, запугиваете меня, заставляете меня чувствовать…
– Что именно? – неожиданно хрипло спросил Раф.
– Вину.
– Я должен был вас остановить.
Стефани опустилась на диван, словно ноги не в силах были ее держать. Она покраснела. От смущения? От гнева? Из-за чувства вины?
– О чем вы думаете? – спросил он, садясь рядом с ней на диван. Рядом, но не вплотную. Осознав, что продолжает держать в руке, шлем, Рафаэль наклонился и опустил его на пол, затем выпрямился и повернулся к Стефани. – Зачем вам понадобилось воровать дешевую вещь, из-за которой вы могли бы попасть в большую беду?
– Раньше у меня была проблема, – сказала она, – но потом я от нее избавилась и не испытывала ничего подобного довольно долго. Я даже не знаю, что со мной такое. У меня просто возникает эта безумная потребность, и я не могу удержаться.
– Что, если бы вас поймали с поличным? Вы бы потеряли все. Работу, эту квартиру, все.
Стефани посмотрела ему в глаза.
– Да, это так. – Откинувшись на спинку дивана, она судорожно вздохнула. Халат ее распахнулся, но она, похоже, этого не заметила. Он попытался приказывать себе тоже этого не замечать.
– В течение нескольких лет я посещала психотерапевта. Только поэтому мне дали условный срок, когда поймали.
– У вас есть судимость? – Как могла она получить работу в банке, имея судимость за кражу? И как получилось, что эта информация не всплыла, когда он проверил ее по базе?
Она покачала головой.
– Мне было тогда шестнадцать. Судимость с меня сняли, но обязали пройти курс у психиатра. Мой адвокат сумел доказать, что кражу из магазина я совершила, находясь в состоянии стресса. Мои родители тогда разводились, и я связалась с плохой компанией. – Стефани поежилась, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Вы же знаете, как это бывает.
Раф кивнул.
– А как случилось, что вы больше не попадались? Думаете, вам будет вечно везти? – Он начинал злиться. Стефани была так молода, так хороша собой. Зачем ей швырять свою жизнь под откос ради какой-то дряни, украденной из магазина?
Глаза ее казались такими огромными и такими несчастными, когда она посмотрела на него.
– Вы не понимаете. Я никогда больше этого не делала. Как только у меня появлялись знакомые симптомы, я обращалась к своему психотерапевту, И она меня сразу же принимала. Это всегда мне помогало, спасало меня.
– Не всегда, – напомнил ей Раф.
– Не всегда, – согласилась она. – Если бы вы не ходили за мной следом, я бы взяла те часы. – Она потерла виски, словно у нее разболелась голова. – Я сорвалась.
– Что послужило причиной срыва? Стефани усмехнулась. Довольно жалко.
– Помолвка.
В ямочке у горла у нее бился пульс. Он уставился на эту бьющуюся жилку и не мог отвести взгляд. Если бы он прижался к ней губами, то почувствовал бы, как ее пульс бьется у его губ. Интересно, какой привкус у ее кожи? Он изнемогал от желания это выяснить.
– Должно быть, это не ваш мужчина.
– Нет, – печально сказала она. – Дело не в нем. Он как раз правильный. Дело во мне. Меня всегда тянет не к тем мужчинам.
– Всегда?
Она посмотрела на него, и Раф почувствовал жар, исходивший от нее. И от него.
– Да, – сказала она и, подавшись к нему, прикоснулась губами к его губам. И именно в этот момент он почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.
Руки сами обняли ее. Он забыл обо всем: о сдержанности, о разумном поведении, о последствиях. Он снова ступил на ту же чертову дорожку, прекрасно зная, куда она его выведет. Еще одна раненая птица.
Но она так доверчиво прижималась к нему, от нее пахло всеми этими девчачьими ароматами, и под всеми искусственными запахами чувствовался ее настоящий запах, запах женщины… Разве мог он думать?
И надо ли думать?
Они целовались с жадностью: так изголодавшиеся набрасываются на еду. Раф погрузил пальцы в ее волосы, сжимая все еще влажные пряди.
Стефани просунула руки под кожаную куртку, которую он так и не снял, стащила ее с плеч. Он прервался только для того, чтобы сбросить с себя эту чертову куртку и помочь Стефани стащить через голову его рубашку. Рубашка зацепилась за золотую иконку, подаренную Рафу бабушкой, и цепочка чуть не задушила его, когда они оба пытались избавиться от его рубашки, в лихорадке страсти не замечая того, что мешает им это сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87