– Да, а первым начал мой младший брат. – Он говорил очень тихо. – Дэви был забавным ребенком. Он не мог выговорить "Коллингсворт". И стал называть меня "Бабба"... ну то есть, "брат". Тогда он был совсем маленьким. А когда подрос, то я стал Бадом.
– Очень... очень забавно, – натянуто сказала Джулия.
Зачем он рассказывает мне все это, недоуменно спрашивала она себя. И вообще, он ведет себя так странно. Может быть, он заболел. А может вообще, принимал наркотики или напился какой-нибудь дряни и до сих пор пребывает под кайфом?
– Знаешь, я лучше пойду, – сказала она. – Маме сегодня нездоровится. Честное слово.
– И моей маме тоже нездоровится, – сказал Бад. – И ей сейчас гораздо хуже, чем твоей. Я собирался свести счеты со всей вашей четверкой, но все вышло не так, как я спланировал. Но из всех них ты важнее всего. Ведь это ты решила пошутить и послала цветы.
– Цветы? – прошептала Джулия. – Ты хочешь сказать... нет! Ты не...
Он выпустил ее руку. Какое-то мгновение Джулия стояла как вкопанная, будучи не в силах тронуться с места, собираясь закричать. Но тут сильные руки схватили ее за горло, и вместо пронзительного крика наружу вырвался лишь слабый стон.
– Розы, – сказал Бад. – Желтые розы – огромная охапка роскошных роз! Отец рассказал мне про них, они были похожи на солнечный свет! Если ты хотела подарить ему солнечный свет, то почему же не вернулась, а бросила его умирать? Почему не осталась сидеть на дороге рядом с ним, не держала его за руку, чтобы вместе с ним дождаться помощи? Или ты решила, что можешь просто откупиться розами? Но что значат розы для маленького мальчика, умирающего в темноте?
Пальцы, сомкнувшиеся на горле, начали сжиматься. Во всем мире не осталось ничего, кроме этих рук – рук и боли, и гула в ушах, и миллиона ярких искр вдруг замелькавших перед ее глазами.
Он хочет убить меня, с удивлением подумала Джулия. Он хочет меня убить!
Но ведь это невозможно, он не может этого сделать.
Я не хочу умирать, в отчаянии подумала Джулия. Я еще не готова умереть. Ведь я еще и не жила. У меня впереди еще целая жизнь – колледж, и работа, и муж, и семья, и собственный дом – там моя жизнь!
А как же мама, подумала она... что же будет с мамой? Сначала папа, теперь я. Она просто не переживет этого.
И Рей – ведь я его больше никогда не увижу.
Было время, когда она заглянула в его зеленые с лукавым прищуром глаза и сказала: "Я тебя люблю". Это было так давно.
А ведь он так никогда и не узнает, в отчаянии подумала она. Никогда не узнает, что я его все еще очень люблю!
И затем все мысли исчезли. Тяжелая тьма сгустилась вокруг нее. И она поняла, что это такое, оказаться совсем одной во мраке ночи.
* * *
– Джулия! Очнись, Джулия!
Приглушенные голоса долетали до нее откуда-то издалека и были почти неслышны из-за гулкого стука в висках. Они казались журчанием тоненького ручейка, сбегающего по камням.
– Джулия! Очнись, не умирай, Джулия!
Это сон, подумала она. Интересно, а после смерти люди продолжают видеть сны? Может, Дэвиду Греггу тоже что-то снится? И папе, наверное, тоже...
– Она приходит в себя, – сказал чей-то голос. Он показался знакомым. Нет, на сон это было не похоже. – Джулия?
Она открыла глаза. Звездное небо было таким низким, что, казалось, до звезд можно достать рукой. На крыльце горел свет, и в его тусклых желтых лучах она разглядела фигуру молодого человека, склонившегося над ней.
– Джулия, ты можешь говорить?
– Рей? – прошептала она, чувствуя нестерпимую боль в горле. – Бад... он хотел...
– Я знаю, – проговорил Рей. Он провел рукой по ее волосам, откидывая локоны с лица. – Не беспокойся. Он больше никогда не причинит никому зла. Я ударил его фонариком по голове. Сзади. Конечно, получилось не так эффектно, как у хороших парней, которых показывают по телевизору, но времени на раздумья не было.
– Милая, с тобой все в порядке? – Мать опустила на колени рядом с ней. – Этот парень, наверное, совсем свихнулся, раз набросился вдруг на тебя ни с того ни с сего!
– У него была причина, – ответила Джулия. – И очень веская. Рей... но почему ты здесь? Как ты догадался?
– Я не догадался, – ответила Рей. – Просто несколько минут назад мне позвонил Барри. Он сказал, что освобождает нас всех троих от этой дурацкой клятвы, что мы все в опасности, и просил поскорее предупредить об этом тебя и Хелен. Я пытался дозвониться ей, но к телефону никто не подошел. Тогда я начал звонить к тебе, но у вас не работал телефон. И вдруг я кое-что вспомнил. Вроде бы мелочь, но...
– Что же это было? – спросила Джулия.
– Руки Бада. Сегодня я сидел с ним за одним столом и заметил, что у него рука испачкана в краске. Тогда я не обратил не это внимания, но потом, когда разговаривал с Барри, то вдруг вспомнил об этом. Это была желтая краска – того же оттенка, каким был подведен карниз в доме Греггов. Помнишь, я еще недоумевал, как такая коротышка как Меган смогла забраться так высоко?
– И рубашки на веревке?
– Разумеется, это были вещи Бада. Меган его сестра.
– Да объясните же мне, в чем дело, – изумленно потребовала миссис Джеймс. – Я ровным счетом ничего не понимаю. Рей, неужели ты приехал сегодня сюда, потому что знал, что Бад собирается напасть на Джулию? Если так, то как... – она осеклась на полуслове. – Что происходит?
Темноту улицы прорезали яркие огни фар, и перед домом остановилась полицейская машина с включенной красной сиреной.
Было слышно, как хлопнули дверцы, и двое полицейских направились по подъездной дорожке в сторону дома.
– Нам поступил звонок, – сказал один из патрульных, – что у вас тут могут быть неприятности. В "Фор-Сизонс" из окна второго этажа выпала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54