Но теперь он остается таким,
какой он есть, и всецело принадлежит ему, Брайану Раску, и Брайану вовсе не
хотелось терять эту привилегию.
И поэтому он был невероятно доволен, когда мистер Гонт поднял руку
(пальцы у него были очень тонкие, и очень длинные, Брайан даже заметил, что
указательный и средний почти одной длины) и отрицательно покачал головой.
- Ни в коем случае, - сказал он. - Именно этого мне бы совсем не
хотелось. Ведь она наверняка привела бы с собой подругу, не так ли?
- Да, наверняка, - пробормотал Брайан, вспомнив о Майре.
- А может быть, двух подруг, а то и трех. Не стоит, Брайан, ... можно,
я буду вас так называть?
- Конечно! - Брайан был невероятно рад такому взаимопониманию.
- Благодарю. А вы называйте меня мистером Гонтом, только потому, что я
гораздо старше, а ни в коем случае не потому, что лучше вас. Согласны?
- Согласен, - Брайан не совсем понял слова насчет "лучше" и "старше",
но ему ужасно нравилась сама манера вести разговор, присущая старику. И
глаза у него... что за глаза?! Брайан не в силах был оторвать от них
взгляда.
- Ну вот и ладненько, - мистер Гонт потер друг о друга свои длиннющие
руки, произведя при этом некоторое шуршание. Это шуршание, производимое
ладонями мистера Гонта, Брайана чуть с ума не свело, так оно было похоже на
змеиное шипение - вот-вот высунет свой ядовитый язык и укусят. - Вы можете
рассказать своей маме все, что увидели и показать то, что купили, если,
конечно, купите...
Брайан хотел было сообщить мистеру Гонту, что карман его оттягивает
огромная сумма в девяносто один цент, но передумал.
- ...она расскажет своим друзьям, - продолжал старик, - а те своим...
вы понимаете о чем я, Брайан? Вы будете для меня рекламой гораздо лучшей,
чем та, которую может дать местная газета. Это будет даже эффективнее, чем
если бы вы ходили по улицам города с бутербродным плакатом [Двусторонний
плакат, который перебрасывается через плечи и висит одной стороной на
груди, другой - на спине (прим, пер.).], а я бы вам деньги за это платил.
- Ну, раз вы так считаете... - Брайан не имел представления, что такое
бутербродный плакат, но решил, что никто и никогда в жизни не заставит его
ходить с подобной штуковиной. - С удовольствием посмотрю, что тут у вас
есть.
Хоть тут и не на что смотреть, подумал он, но был слишком хорошо
воспитан, чтобы произнести это вслух.
- Ну, так смотри, - мистер Гонт широким гостеприимным жестом обвел
свои стеклянные коробки. Только тут Брайан заметил, что старик одет в
длиннополый красный бархатный пиджак, и подумал, что это, наверное,
смокинг, про который он читал в рассказах о Шерлоке Холмсе. Мистер Гонт
выглядел в нем очень подтянуто и опрятно. - Добро пожаловать, Брайан.
Брайан медленным шагом двинулся к ящику, ближайшему от двери, и на
полпути оглянулся, не сомневаясь, что мистер Гонт следует за ним по пятам,
но тот по-прежнему стоял у входа и с кривой усмешкой смотрел ему вслед. Как
будто рылся в мозгу у Брайана и обнаружил там недовольство по поводу того,
чтобы хозяин ходил за ним хвостом, пока он будет осматривать товар.
Большинство хозяев магазинов всегда так поступают, как будто боятся, что ты
что-нибудь стибришь или сломаешь, или и то, и Другое.
- Не торопитесь, Брайан, - говорил тем временем мистер Гонт. - Делать
покупки - очень приятное занятие, когда не надо торопиться и, наоборот,
чрезвычайно раздражает, когда времени в обрез.
- Вы, вероятно, иностранец? - спросил Брайан. Его заинтересовали
некоторые обороты его речи, типа "делать покупки" и "в обрез" и напомнили
ему одного толстого дурака, ведущего телевизионной программы "Шедевры
театрального искусства", которую иногда смотрела мама, когда в программе
сообщали, что спектакль будет о любви. - Я из Эйкрона, - сообщил Гонт.
- Это в Англии?
- Это в штате Огайо, - мрачным тоном объяснил он, но тут же обнажил в
улыбке свои крепкие неровные зубы.
Брайану стало так смешно, как бывало, когда он смотрел по телеку
какие-нибудь юмористические передачи типа "Улыбнитесь". И вообще вся эта
история больше смахивала на телевизионное шоу, с оттенком мистики, но
отнюдь не страшное. Он расхохотался вслух.
И тут же испугался, что мистер Гонт сочтет его грубияном (скорее всего
оттого, что мама вечно ругала его за грубость, так что в результате Брайану
стало казаться, что он существует в огромной, невидимой но крепкой, паутине
гигантского паука, имя которому "этикет"), но старик рассмеялся вслед за
ним. И вот они так от души смеялись дуэтом, и мало-помалу Брайан стал
приходить к выводу, что никогда у него еще не было такого интересного и
приятного дня, каким должен был стать нынешний.
- Продолжайте свой осмотр, - сказал мистер Гонт, махнув рукой, - мы с
вами потом обменяемся впечатлениями.
И Брайан продолжил. В коробке, которая, по его мнению, была достаточно
объемной, чтобы выставить напоказ экспонатов двадцать, а то и тридцать,
лежало всего пять предметов. Одним из них была трубка. Вторым - фотография
Элвиса Пресли в его излюбленном белом спортивном костюме с изображением
тигра на спине и в красном шарфе. Король, как его называла мама Брайана,
держал у самых своих пухлых губ микрофон. Третьим предметом была камера
Поляроид. Четвертым - отшлифованный камень с углублением в самой середине,
сверкающей кристаллическими осколками. Пятый предмет - кусок деревяшки -
был размером не более указательного пальца Брайана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11