— Это не смертельно. У каждого свои трудности, — она подошла к холодному оружию, с минуту молчала, осматривая все экспонаты вместе, а потом сказала: — Ты хорошо составил свою коллекцию. Кроме всего, здесь есть даже такие экземпляры, которых больше нет ни у кого.
Рассел подошел к ней и снял со стены небольшой кинжал.
— Да, — подтвердила Бренда, — я смотрела именно на него. Очень красиво.
Он вынул кинжал из ножен и, повертев лезвие перед своими глазами, как-то странно взглянул на Бренду, от чего ей стало не по себе.
— Зачем ты это взял? — дрогнувшим голосом спросила она.
Он протянул кинжал ей.
— Возьми ты.
Бренда протянула руку. Холодная рукоятка кинжала нырнула в ее ладонь, а сверху она почувствовала тепло руки Рассела. Девушка подняла взгляд и пристально посмотрела в спокойное лицо Нэша. Оно было серьезно и сосредоточено:
— Меня зовут Конан ап Кодкелден Мак-Лауд, — сказал он. — Я из клана Мак-Лауд. Я родился в 1518 году от Рождества Христова в деревне нашего клана Глен-Финен на берегу озера Лох-Несс. Я бессмертен.
Она понимала, что Рассел говорит правду. Это не могло быть правдой, но было. Вспомнив то, что ей сказал компьютерщик, Бренда почувствовала себя совсем плохо. В голове все перемешалось, колени девушки задрожали. Поэтому, когда Рассел, чуть повернув ее руку, в которой был зажат кинжал, подошел поближе и странно дернулся, она ничего не поняла. Только увидев, как он побледнел, Бренда сообразила, что что-то не так. Действительно, на полу блестели красные капли, и ее рука с кинжалом, все еще торчащим из живот Нэша, была вся в крови. По его рубашке расплывалось алое пятно.
Продержавшись на ногах еще несколько секунд, Рассел упал на колени. Она выпустила рукоятку клинка, а он быстрым движением вырвал его из тела. Прикрыв ладонью рот, Бренда склонилась к раненому и, дрожащими руками срывая пуговицы, расстегнула рубашку. На месте, где только что торчал кинжал, сейчас был виден лишь четкий рубец, который медленно исчезал, превращаясь на глазах в полоску чуть заметного шрама.
Рассел наклонился к ней и мягко поцеловал. Она решительно ничего не понимала. Но смысл последнего поступка все же дошел до нее.
15
Утренняя служба давно закончилась, и в гигантском соборе людей было немного. Стоящие на хорах мальчики тихо пели, наполняя своды нежной мелодией, бережно выводимой высокими голосами.
Это удавалось не каждый год, но всегда в этот день Рассел старался посетить церковь, чтобы поставить свечку и вспомнить свою любимую женщину. Он не мог забыть ту светловолосую шотландку, подарившую ему свою жизнь без остатка.
Остановившись возле статуи Мадонны, освещенной множеством свечей, Рассел поставил свою свечу и преклонил колена.
— С днем рождения тебя, — прошептал он, — дорогая моя жена Герда. Моя память бессмертна, как и я, а значит, ты тоже бессмертна…
Поднявшись с колен, он отошел к скамьям и опустился на одну из них. Как всегда, вспоминая Герду, Рассел вспомнил и Рамиреса. Он прекрасно помнил его слова: «Ты должен драться до тех пор, пока хоть один из нас жив. И пока ты находишься на святой земле, с тобой ничего не случится. Это традиция».
Его размышления прервал грохот шагов. Странно одетый человек вошел в храм. Обычно сюда не заглядывали разряженные в черные кожаные костюмы громилы с бритой головой и в ожерелье в виде цепи с висящими на ней стилетами. Звуки шагов его тяжелых, подкованных железом ботинок звонким эхом разносились по всему помещению, отдаваясь в нефах.
Рассел резко обернулся и увидел двухметровую фигуру позади себя.
— Столько лет прошло, а мы еще живы с тобой, Мак-Лауд, — Крюгер склонился к Нэшу и проговорил эти слова не похожим на его обычную манеру шепотом.
Расплываясь в ехидной улыбке, он опустился на заднюю скамью и, откинувшись на спинку, скрестил руки на груди. Рассел Нэш кивнул.
— Я рад видеть тебя здесь, Мак-Крагер, — взгляд Рассела скользнул по гладко выбритому черепу.
Крюгер провел рукой по лысой голове и, тронув ожерелье на шее, тихо пробасил:
— Нравится?
— Кто тебя стрижет?
— Я замаскировался, — Крюгер снова заулыбался, блестя инкрустацией зубов. — Так меня никто не узнает.
— А я узнал, — Рассел развел руками.
— Только ты один.
— Ты пришел для того, чтобы похвастаться своей новой прической? Твоя голова не стала от этого лучше.
— Мне нужна твоя голова, — спокойно проговорил Крюгер на ухо Расселу,
— и награда за это. Должен остаться только один. Ты, наверное, знаешь, что остались только ты и я. Пора заканчивать.
— Конечно, знаю.
Из бокового входа в храм показалась группа монашек. Сложив перед собой руки и уставив глаза в пол, они медленно двигались к алтарю. Крюгер выставил в проход между скамьями ногу в армейском ботинке и громовым голосом выпалил:
— С днем всех святых, сестры!..
Монашки шарахнулись в сторону и, не переставая креститься, двинулись дальше, огибая возникшую преграду, почти вжимаясь в борта скамеек. Высунув язык и громко задышав, Крюгер проводил их пронзительным идиотским взглядом, полным наигранной похоти и притворного звериного вожделения.
Вновь откинувшись на спинку скамьи, он расхохотался, заглушая пение хористов. Те немногие люди, которые в этот час были в храме, начали покидать церковь.
— Нет чувства юмора у людей! Скучно, — пожаловался Крюгер.
Рассел прищурился и прошипел сквозь плотно стиснутые зубы:
— Я вижу, меч Рамиреса не сумел заткнуть твою поганую глотку… Жаль…
Самодовольная улыбка на лице Крюгера расползлась еще шире. Он наклонился к Мак-Лауду и негромко проговорил:
— Твой Рамирес был утонченный сноб, он умер на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59