Его интерпретация костюма «сафари» являла собой нечто среднее между одеждой парашютиста и лохмотьями Бродяжки Джима в его лучшие времена. "Мне очень нравится. Через месяц это будет носить вест Ист-Хэмптон, " — целуя его, одобрительно сказала Нив.
«Уже носит, дорогая. Даже докатилось до Айова-сити. Меня это слегка пугает. Приходится быть осторожным. Ну ладно, хватит об этом». По дороге в свой кабинет он остановился поприветствовать покупателей из другого города. «Сьюзан помогла вам? Прекрасно. Сьюзан, покажи еще одежду для отдыха. Это, верьте моему слову, хорошо пойдет».
"Дядя Сал, хочется тебе возиться с этими людьми?, " — спросила Нив, когда те покинули демонстрационный зал.
«Совершенно нет. Сьюзан потеряла с ними два часа и в итоге они купили три или четыре вещи, самые дешевые». Со вздохом облегчения он закрыл дверь в свой собственный кабинет. «Сумасшедший день. Откуда у людей деньги? Я снова поднял цены, теперь они стали совершенно безумными, а эти как будто соревнуются, кто раньше мне выложит кругленькую сумму».
Он удовлетворенно улыбнулся. Круглое лицо за последние годы стало одутловатым, и сейчас за тяжелыми веками совсем не было видно глаз. Сал, Майлс и епископ выросли вместе в Бронксе, жили по соседству, вместе играли в футбол, вместе ходили в школу имени Христофора Колумба. Сейчас трудно было поверить, что ему тоже 68 лет.
На столе был хаос из образчиков ткани. "Ну, что ты на это скажешь?
У нас уже три года лежит заказ на оформление внутреннего интерьера для выставочной модели Мерседеса. Когда мне было три года, я игрался стареньким красным фургончиком, и одно из колесиков все время отваливалось. И каждый раз отец лупил меня за то, что я не берегу свои прекрасные игрушки".
Нив почувствовала, что ее настроение поднимается. «Дядюшка Сал, ей Богу, я бы хотела записать тебя на пленку, чтобы потом шантажировать».
«У тебя для этого слишком доброе сердце. Сядь, попей кофе. Я тебя уверяю, он свежий».
«Я знаю, как ты занят, дядя Сал. Только на пять минут». Нив расстегнула пиджак.
«Ты не можешь оставить „дядю“? Я начинаю чувствовать себя слишком старым, мне не доставляет удовольствия такая форма проявления уважения, — Сал окинул ее критическим взглядом. — Ты выглядишь хорошо — как всегда. Как идет бизнес?»
«Замечательно».
«Как Майлс? Я узнал, что в пятницу освободили Сепетти. Надо думать, его это совсем не радует».
«Да, в пятницу он буйствовал, но на выходные успокоился. Сейчас не знаю».
«Пригласи меня на обед на неделе, мы с ним не виделись уже месяц».
«Приглашаю». Нив наблюдала, как Сал сервировал кофе на подносе. Она огляделась. «Я люблю эту комнату».
Стена позади стола была расписана — морской пейзаж с коралловыми рифами в Тихом океане. Именно эта тема и принесла Салу известность.
Сал часто рассказывал, как это было. «Нив, я был в Аквариуме в Чикаго. 1972 год. В мире моды — полный застой. Всех уже тошнило от мини-юбочек. Но модельеры не осмеливались даже попытаться работать в другом направлении. Высокая мода занималась мужскими костюмами, шортами „бермуды“ и тонкими пиджачками без подкладки. Невыразительные, темные цвета. Блузы с оборками, больше для школьниц-пансионерок. Ничего такого, глядя на что женщина могла бы сказать :»Я бы хотела так выглядеть". А я просто гулял по Аквариуму и набрел на этаж, где проводилась выставка «Рифы Тихого океана». Это было, как прогулка по океанскому дну. В бассейнах от пола до потолка сотни экзотических рыб и растений, коралловых деревьев и раковин. И такие цвета, как будто их расписывал сам Микеланджело. Десятки и десятки расцветок — и ни одна не повторяется. Серебристый переходил в голубой; коралловый переплетался с красным. А одна рыба была ярко-желтая, как утреннее солнце, с черными пятнышками. И все скользит в воде, все в движении. Я подумал тогда — как бы здорово это было передать в ткани и начал делать зарисовки прямо там. Я чувствовал, это будет великолепно. В том году меня удостоили премии Коти. Я перевернул мир моды. Раскупали фантастически. Мне дали лицензию на широкую продажу и изготовление аксессуаров. И все только потому, что я не побоялся скопировать саму Природу".
Он проследил за ее взглядом. «Этот дизайн! Прекрасный. Изысканный. Элегантный. Изящный. Манящий. До сих пор лучшее из всего, что я создал. Но пока им за мной не угнаться. Не рассказывай никому: на следующей неделе я сделаю предварительный показ своей осенней коллекции. Она будет вторая по значимости среди всего, что я сделал. Сенсация. А как у тебя дела на любовном фронте?»
«Никак».
«А что тот парень, с которым ты обедала пару месяцев назад? Он был от тебя без ума».
«Сам факт, что ты не можешь вспомнить его имя, говорит сам за себя. Он продолжает делать деньги на Уоллстрит, недавно купил „Чессну“ и квартиру в Вэйл. Забудь. Сам по себе он ни то, ни се. Я все время говорю Майлсу и скажу то же самое тебе: когда появится Мистер — Тот — Который — Надо, я это почувствую».
«Не засиживайся в ожидании. Ты выросла на сказках о волшебной любви твоих родителей. — Сал одним глотком допил кофе. — Для большинства из нас все совсем не так».
Нив развеселило то наблюдение, что когда Сал бывал с близкими друзьями или пытался кого-то в чем-либо убедить, то его вкрадчивый итальянский акцент исчезал и наружу вылезало его природное просторечье.
Сал тем временем продолжал развивать свою мысль. «Мы все с кем-то встречаемся. Поначалу мы интересны друг другу, а потом нам становится скучно. Но мы продолжаем видеться, и в конце концов что-то происходит. Не чудо. Может, просто дружба. Мы вынуждены приспосабливаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84