Теперь Филину сообщат о нападении на караван и гибели его людей. Ведьмак отзовет дружину, и ведьма спокойно добьется своего, не рассорившись с ведьмаками».Графа Гуго охватила паника, колени внезапно задрожали. Только то, что он сидел в кресле, спасло Его Светлость от неминуемого падения, стоя, граф бы не удержался и упал от дрожи в ногах. Первый раз за последние тридцать, нет, сорок лет графа Гуго, одного из самых влиятельных граждан Ашура, охватило чувство бессилия. И не только бессилия, а самого настоящего страха.Ему показалось, что сама судьба смеется над ним, поманив надеждой на столь близкое свершение всех его планов. Даже явление ведьмы не вызвало такого ужаса. Страх, да, но ведь только дураки не боятся ничего. А граф Гуго считал себя умным человеком и свято верил своим страхам. Теперь вся надежда была на ведьмачью дружину, на то, что Редрик не бросит его в Ашуре.«Вчера я попросил его поклясться в этом, — вспомнил граф, — и он это сделал. Я хотел, чтобы наследник Филина задержался в городе и погиб вместе со своими дружинниками. Или, чем черт не шутит, стал бы моим заложником. Имея в заложниках сына Вершигоры, можно делать великие дела. Теперь же его клятва — моя последняя надежда.Впрочем, — подумалось графу, — я рано начал переживать. До тех пор пока ведьма жива и на свободе, мне всеми силами необходимо поддерживать добрый мир с ведьмаками. Охоту на ведьмаков в городе придется отложить на время. Правда, флот баронов придет через месяц, а за это время ведьмаки и некроманты должны перебить друг друга. Теперь же, если флот придет, а все останется так, как есть, то на меня ополчатся все, а некроманты просто меня убьют, невзирая на ведьмачью охрану.Потом некроманты захватят власть в городе, пользуясь моей гибелью. Ведьмаки этого не потерпят, выбьют некромантов из города и сделают Ашур своей столицей. Но мне от этого не будет легче. Нужно отсрочить приход в город войск баронов, но так, чтобы никто ничего не заподозрил…»На помосте величественный вельможа дочитал свой финальный монолог над телами принцев, погибших от мечей мятежных баронов. Закончив чтение, вельможа гордым шагом удалился со сцены в изгнание. Через минуту он вернулся вместе с другими лицедеями и низко поклонился почтеннейшей публике. Зал встал, громкие аплодисменты заставили содрогнуться стены, но только один человек сидел, глядя невидящими глазами в одну точку. Наконец граф отвлекся от своих мыслей и обратил внимание на окружающий мир.Направленные на него со всех сторон взгляды бесили, шум отвлекал от идеи, которая уже почти пришла в голову. Его Светлость расправил плечи, шепнув себе: «Ну что, продолжим играть свою роль».— Великолепно, почтенные, — обратился граф к непривыкшим к подобному обращению лицедеям, — я вспомнил старые времена и на миг оказался в прошлом. Прошу меня простить.Сделав достойный жест, граф Гуго изящно бросил на помост полный золота кошель. Минуту спустя на сцену обрушился дождь из монет. Пораженные подобной щедростью, оторопевшие лицедеи раскланивались во все стороны. Один из слуг графа в сопровождении двоих громил в весьма плохо сидящих на них одеждах графских слуг протолкался к школяру, так и застывшему, глядя на графаДва кошеля, туго набитые золотом, перешли из рук в руки. Не обращая внимания на взгляды сопровождавших слугу громил, автор мистерии низко поклонился слуге, по достоинству оценив вес золота. После этого школяр вскочил на помост и, заметив, что граф еще не ушел, заорал: — Виват! Виват графу Гуго Великолепному!Всем своим видом юнец призывал последовать его примеру, и зал подхватил его клич. Граф улыбнулся при виде столь простодушного восторга и тихо сказал успевшему подойти к нему слуге: — Проследи, чтоб без мучений.После чего благородный синьор величественной походкой покинул зал.По пути к своей повозке, на зависть всему городу щедро украшенной золотом и самоцветными камнями, на глаза графу попалась пара крыс. Серые грызуны деловито обгрызали лицо лежащего у стены бедолаги, прошлой ночью подавившегося чужим ножом. При виде крыс граф Гуго дополнил указание слуге.— И чтобы крысы его не объели. Пусть в гробу красивым будет. И дашь его родне еще столько же, сколько ему сегодня выдал Я проверю. Ты понял?— Да, — подтвердил слуга, склонясь в низком поклоне, — столько же, и никаких крыс.— Именно, — подтвердил Его Светлость. — Погоди, дружок. — Тут граф хлопнул себя по лбу, после чего снял с мизинца золотой перстень и протянул его оторопевшему от такой щедрости слуге. — Возьми-ка, дружок, за верную службу. Твоя болтовня меня на дельную мысль навела, такая мысль дорогого стоит, — проговорил граф. — Именно крысы. И хватит меня благодарить. Найди-ка мне лекаря Константинуса да пошли слуг, пусть пару дохлых крыс найдут. И не загрызенных котами, а таких, чтоб сами сдохли. Понял меня?— Как не понять, сделаем, премного благодарны, ваша светлость, — забормотал непрекращавший низко кланяться, окончательно сбитый с толку слуга. — Пусть ваша светлость не тревожится, все сделаем в лучшем виде.Граф загрузился в повозку и, не обращая внимания на поклоны и лепет слуги, бросил кучеру: — Трогай!Только спустя добрых два часа у тайной калитки в графское поместье появился слуга вместе с лекарем Константинусом. Караул, состоявший из четырех дружинников из ведьмачьей дружины под началом десятника, не смог сдержать улыбок при виде лекаря.И впрямь лекарь Константинус славился на весь город как своим длинным носом, так и своим аппетитом. Завтрак светила ашурской медицины обычно состоял из котелка кашки, жареного гуся, пары кувшинов пива, пары буханок хлеба и кувшина вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77