Моя наставница учила меня, что нельзя привязываться к мужчинам которых с тобой связывает ложе. Но здесь было нечто большее. Нечто большее, чего я не могу определить до конца. Мне грустно было расставаться и с керна-ару, и с тенью господина Аргора, злым псом Ингхарой. Но всему наступает конец. Таков закон этого мира…»А время шло. Повержен князь Дулун-анна, и хэтан-айя Техменару бежал на восток, к полупокоренным кочевникам, которых сдерживали твердой рукой князья Арханна, кровные родичи государя и его надежная опора. По правде говоря, похоже, что князья Арханна хорошо знали, откуда ветер дует, и сделали верную ставку в великой игре за Ханатту. А дочь князя Дулун-анны, воительница Тисмани, после гибели братьев и отца подалась на север, под руку нуменорцев, горя местью.Аргор вместе с Керниеном разрушали старую Ханатту, на крови и пепле строя новую. Как сотни лет назад делал это Эрхелен.Войско, зародышем которого послужили те самые Золотые Щиты, а колыбелью — военный лагерь в захолустной дыре у мелкой речушки, у которой и названия не было, становилось мощной силой, пусть пока и небольшой. Керниен по совету Аргора оградил Ханатту со стороны степи цепью маленьких крепостей, словно сеть улавливавшей всадников на маленьких злых лошадках. И старый лис Техменару, наверное, выл от злости где-нибудь в вонючем кочевом шатре. Аргор разрушал и строил, постепенно забывая о Своем Нуменоре, — точнее время, когда он будет построен, отдалялось, однако он не сомневался, что построит его Но прежде всего должен быть разрушен старый Нуменор. Забывался позор, забывалась боль — но не предательство. Враг — всего лишь враг. Предавший друг — хуже врага.Был зимний вечер. Холодный нудный дождь временами словно просыпался и начинал изо всех сил биться в ставни. Керниен как всегда, нашел убежище в какой-то несусветной развалюхе. Не сиделось ему на месте. Наверное, потому он по сих пор не был женат. Ему хватало мимолетных встреч и оброненных невзначай ласк. Он даже не помнил своих женщин. В этом они были похожи еще с Хэлкаром. Аргор же научился помнить. И хорошее, и дурное. Дурное — в особенности. И не прощать.— Скажи, — говорил Керниен, не сводя с него непроницаемых глаз. — Скажи мне… Нет, не то. Аргор, мы давно с тобой сражаемся плечом к плечу. Но я так и не понимаю тебя. Да и вряд ли может простой смертный понять посланника богов. Да, ты тоже просто смертный, но ты избран, и потому мне трудно тебя понять. Но скажи мне — в чем твое служение богам? От чего ты отрекся, ибо им нельзя служить иначе, кроме как от чего-то отрекаясь? Чего ты хочешь, ибо нет служения без стремления? Скажи мне, что ты есть? Скажи, почему ты отрекся от прошлого? Неужели ты не видишь в былом ничего такого, что заставило бы тебя простить это самое прошлое?— Зачем тебе? — настороженно отозвался после некоторого молчания Аргор.— Я хочу понять намерения богов, которые дали мне тебя, — отвернулся Керниен, глядя на трепещущее на сквозняке пламя свечи. — Я знаю, чего хочу я, но я не знаю, чего хочешь ты. И чего хотят боги.Аргор некоторое время сидел, глядя в пространство. Он не задумывался над ответом — он давно уже все для себя решил.— Я знаю, как переустроить мир так, чтобы он был совершенен. Это великая страсть. Она выше всего того, о чем говорил ты. Но человеку нелегко перешагнуть через себя, понять, что он не отрекается от своей сути, а становится совершеннее. Я сумел это сделать. Я стал совершеннее. Я хотел бы, чтобы и ты смог совершить этот шаг.— Как? Отрекшись от себя?— Да нет, — хохотнул вдруг Аргор. — Просто тебе следует возвыситься над собой. И тогда ты поймешь, что все не так, что все наши «нельзя» — всего лишь пустая выдумка, отжившая шелуха. Надо научиться говорить себе «можно» И тогда сможешь все.Керниен молчал. Затем покачал головой— Может, ты и прав, — тихо сказал он. — Но если не будет «нельзя», то как мы станем судить, что верно а что неверно, что дурно, а что благо? Кто и что станет мерилом?— Те, кто сможет сказать себе «можно».— То есть сильнейший?— А разве не такие люди пишут историю и создают законы для других? Для других — не для себя!— Но ты только что говорил о справедливом государстве.Аргор начал раздражаться.— Верно. Я знаю, что есть справедливость. — Он насмешливо усмехнулся. — Разве не так? Ведь я — избранник богов, я знаю, что верно.— Знают боги. Ты — не бог, — спокойно ответил Керниен. — Избранники богов часто кончали плохо, потому что начинали считать себя богами. — Он встал.Керна-ару явно старался поскорее закончить разговор, который сам же и начал. Аргора в последнее время начинало раздражать его упрямство. Казалось бы, он достиг того, чего хотел, — он получил армию, он с ее помощью собрал в кулак большую часть Ханатты. Чего ж ему еще надо? Почему он не идет дальше? Почему он не идет против Нуменора?Этому человеку нужно было внушить то, что понял он сам. Поднять его над обыденностью. Хотя бы насильно. Заставить. Этот человек должен стать его, Аргора, человеком. Он ему нужен. Ему нужна Ханатта, чтобы начать строить Его Нуменор. Чтобы разрушить Нуменор нынешний.Разговор продолжался. Керниен говорил уже о войске, о дурном провианте и тупых князьках и местных землевладельцах, которые не понимают, что их выгода умножится, когда Ханатта станет единой и могучей, и что это вовсе не потеря вольностей, и как им это внушить, как, в конце концов, заставить понять…В дверь заколотили. Керниен осекся. Раздраженно встал. Рванул дверь. На пороге стоял испуганный Ингхара. Он несколько мгновений пялился на керна-ару, разевая рот словно рыба, не в силах вымолвить ни слова. Затем он всхлипнул, упал на колени и простонал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231