Бельфегора сделала глубокий вдох.— Лорд мой Медор, — заметила она, — довольно невежливо сне с твоей стороны! Заклинаю тебя получше все это обдумать, покуда готовим мы ложа свои.Единственным грациозным движением она оказалась на ногах.— Я — на дерево.На следующее утро они позавтракали остатками охотничьих трофеев девушки. Медор слегка поворчал насчет отсутствия соли, а Руджер жаловался, что нет имама, дабы назвать точный час молитвы.Ши сказал:— По-моему, весьма сомнительно, что мы доберемся до замка сегодня, если не разживемся в По лошадьми.Медор поглядел на девушку.— Клянусь Аллахом, если мы даже вообще не доберемся до замка, и то это будет слишком рано для меня, если не отыщется там добрый казий со свидетелями, дабы сочетал нас узами брачными!Ши открыл было рот, но сразу вмешалась девушка.— Нет-нет, прекрасный Медор, — возразила она, — не планируй наш брак столь поспешно! Ты же знаешь, что по-прежнему связана я обещаньем своим, как и рыцарь любой, и обещала я сэру Гарольду оставаться с ним до той поры, покуда деянье наше не завершится успехом. Пока существует верность, каждый обязан хранить ее!Упадок духа у Медора оказался явлением временным. К тому моменту, как они приготовились вновь отправиться в путь, он опять был весел и бодр. Когда Ши подвел Руджера к ослу с намерением повторить вчерашнюю операцию, поэт метнулся вперед и уселся на осла первым.— Алле! — крикнул Ши. — Твоя очередь была вчера. А теперь давай-ка...Медор важно поглядел на него с высоты ослиной спины.— Да сожжет Аллах мою печень, если и сегодня я не поеду на осле! — ответствовал он. — О сын греха...Шлеп! Дотянуться было трудно, но Ши все-таки достал его правой, и Медор жабой плюхнулся на землю. Приподнявшись на локте, он обалдело поглядел на Ши, который в это время изучал свои занывшие от удара суставы, гадая, что же заставило его выдержку удрать в черт знает какие далекие края.Когда он поднял взгляд, Бельфегора уже встряла между ними, положив руку на рукоять ножа.— Де Ши! — проскрежетала она. — Переходит это границы всяческого терпенья. Что за дремучее невежество пейзанское? Больше ты мне не рыцарь, а я тебе не дама, ежели не принесешь ты немедля извинения!В общем, Медор поехал на осле. Ши, плетясь по грязи и камням и ведя под уздцы Руджера, угрюмо гадал, действительно ли столь ярок свет его жизни.Придавленные тяжким грузом взаимного несогласия, который держал всех в молчании, они добрались уже почти до самого По, когда перевалило за полдень, и Бельфегора коротко объявила, что если они собираются сегодня есть, то она отправляется на охоту. На сей раз Медор не составил ей компанию. Как только он слез с осла, то тут же прикрыл глаза ладонью и ткнул куда-то рукой.— Иншалла! — воскликнул он. — Владыка мой Гарр, взгляни-ка скорей на это диво! Дерево сне, без сомненья, персиковое, и, пророк свидетель, будут у нас сегодня фрукты на сладкое!Безо всяких признаков какой-либо хромоты он куда-то ускакал и через несколько секунд вернулся с полными руками спелых персиков.В этот момент Гарольду Ши пришла на ум некая идея.— Посиди и последи за Руджером, пока я их приготовлю, — сказал он.Медор подозрительно прищурился.— Ладно-ладно, не волнуйся, — успокоил его Ши. — И вообще — извини, что я тебя утром обидел.Физиономия поэта расплылась в блаженной улыбке.— Воистину сказано, повелитель мой Гарр, что франки страшны во гневе, но если смириться с ними, в дружбе — благородны.Взявшись за тюрбаны с петлей, он отвел Руджера в сторонку.Ши снял свой шлем и воткнул его шишаком в землю — получилась превосходная чаша для пунша. Туда полетели четыре персика. На оставшихся Ши вырезал острием ножа буквы «С», «Н» и «О» и расположил их так, как проделал это док Чалмерс, когда столь неожиданно произвел в Царстве Фей шотландское виски. Тогда это было случайностью, твердил себе Ши, но на сей раз, что бы ни вышло, все пойдет в дело. Он склонился над шлемом и, навострив одно ухо в ту сторону, где Медор, довольно вяло придерживая поводок, внимал очередной перегруженной подробностями истории о штурмах и побоях, тихо повторил все, что сумел припомнить из заклинания дока: Все чаще сквозь пучину дней и лет Проделки прежние мои смущают мысли, Все чаще в прошлом я ищу ответ — Ужель мы выдохлись, обрюзгли и закисли? Хотя постойте: коль вас скука гложет, Старинный есть рецепт, как выгнать скуку вон, Простое колдовство нам в той беде поможет. Скисайте, персики! И пусть несет урон Наш главный враг — сухой закон! На миг его поразило ужасное опасение, что персики просто превратятся в склизкую закисшую массу, но когда он открыл глаза, шлем был уже до краев полон некой золотистой жидкостью, в которой плавали персиковые косточки и съежившаяся кожица. Ши повылавливал отходы и попробовал основной продукт.Оказался он самым настоящим персиковым бренди, с совершенно потрясающим ароматом, и когда попало оно поглубже в глотку, выяснилось, что и крепость у него из тех, какой редко достигают в его собственном мире — по оценке Ши, градусов под шестьдесят.— Эй! — позвал он. — Тащи его сюда, Медор! Я вам тут немного шербета сделал.Поэт поднялся, волоча за собой пленника. Он наклонился над шлемом и принюхался.— Клянусь Аллахом, какое прекрасное благоухание, владыка Гарр! Настоящий шах ты среди кулинаров! Но чтоб прекрасней получился шербет сей, остудить его снегом следует.Медор, опустившись на колени и потянувшись губами к краю шлема, сделал изрядный глоток.— Аллах! — поперхнулся он. — И взаправду необходим снег, поскольку шербет сей жжет, как огонь. Ежели отравлен он...Он поглядел на Ши.— Тогда я тоже отравлюсь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61