Она стояла босая в траве, глаза ее были широко раскрыты от дурного предчувствия и не отрывались от его лица.
— Будь осторожен, — попросила она. — Пожалуйста. — Он судорожно кивнул головой. Имрат изогнула крылья в нетерпении. — Ох, Табор, — прошептала Лиана, которая была старше его, но говорила сейчас как младшая. — Пожалуйста, возвращайся.
Он попытался ответить. Важно было попытаться, потому что она плакала. Но слова не шли. Он поднял руку жестом, которым хотел выразить слишком многое, а потом они очутились в небе, и свет звезд расплывался из-за стремительности их полета.
Ким заметила на западе полоску света. Она подняла руку с кольцом, сияющим на пальце, и через мгновение та сила, которую она призвала, спустилась к ней. Вокруг царила темнота, и тот просвет в горах, где они ждали, был неровным и узким, но ничто не могло затмить грацию создания, опустившегося рядом с Ким. Она прислушалась, не поднялась ли тревога к востоку от них, но ничего не услышала: да и могла ли кого-то встревожить падучая звезда в горах?
Но это была не падучая звезда.
Все ее тело отливало темно-красным: цвет луны Даны, цвет Бальрата. Сложив громадные крылья, она неспокойно стояла на камнях, казалось, почти плясала над ними. Ким посмотрела на единственный рог. Он сверкал серебром, и Ясновидящая знала, какой смертоносной силой он обладает и насколько большим, чем простая милость, был этот дар Богини.
Этот обоюдоострый дар. Она перевела взгляд на всадника. Он был очень похож на своего отца и лишь немного на Ливона. Она знала, что ему только пятнадцать лет, но, увидев это воочию, испытала потрясение Он напоминает ей Финна, внезапно поняла Ким.
Очень мало времени прошло с тех пор, как она позвала их. Убывающая луна едва взошла над восточными горами. Ее серебряный свет коснулся серебряного рога. Рядом с Ким стоял Брок и внимательно смотрел а Фейбур, татуировка которого слабо светилась, стоял с другой стороны. Дальридан немного отошел назад, в тень. Она не удивилась, хотя это ее тоже опечалило. Эта встреча должна быть трудной для изгнанного Всадника. Но у нее не было выбора. Как нет выбора сейчас, а в глазах мальчика таилась еще более глубокая причина для печали.
Он сидел молча и ждал, когда она заговорит.
— Прости меня, — от всего сердца попросила прощения Ким. — Я имею некоторое представление о том, как это влияет на тебя.
Он нетерпеливо вскинул голову, тем же жестом. что и брат.
— Откуда ты знаешь ее имя? — спросил он тихо, потому что неподалеку раздавался смех, но с вызовом. Она услышала в его голосе одновременно гнев и тревогу.
Она созналась в собственном могуществе.
— Ты оседлал дитя Пендаранского леса и блуждающей луны, — ответила она. — Я — Ясновидящая, я ношу на пальце Блуждающий Огонь. Я прочла ее имя в Бальрате, Табор. — И еще оно ей приснилось, но этого она ему не сказала.
— Больше никто не должен знать ее имя, — сказал он. — Никто на свете.
— Это не так, — возразила она. — Гиринт знает. Шаманы всегда знают имена тотемов.
— Он не такой, как все, — ответил Табор несколько неуверенно.
— Я тоже, — сказала Ким как можно мягче. Он был очень молод, а его прекрасное создание боялось. Ким понимала, что они чувствуют. Она ворвалась вместе со своим кольцом в абсолютно закрытые от всех отношения этих двоих. Она понимала, но ночь, которую она видела во сне, проходила, и она не знала, есть ли у нее время убедить их должным образом, не знала даже, что сказать.
Табор ее удивил. Возможно, он был слишком молод, но он был сыном авена и сидел верхом на подарке Даны. Спокойно и просто он произнес:
— Хорошо. Что мы должны делать в Кат Миголе?
Убивать, разумеется. И расплачиваться за это. Можно ли сказать об этом просто? Ким не знала таких слов. Она рассказала им, кто здесь находится и что происходит, и, еще не закончив говорить, увидела, как крылатое создание подняло голову, и его рог засиял еще ярче.
Больше говорить было не о чем. Табор кивнул ей головой, один раз; затем он и то создание, на котором он сидел верхом, казалось, изменились, слились в одно целое. Ким стояла близко, и она была Ясновидящей. Она уловила обрывок их молчаливого диалога: «Светлая моя», услышала она, и еще — «Мы должны убивать», и в последнюю секунду, перед тем как она взлетела, — «Только ты и я, в самом конце».
Затем они снова поднялись в воздух, и крылья творения Даны широко распахнулись, она развернулась, убийственно сияющая, молнией сверкнула над плато, и внезапно слуги Тьмы перестали смеяться. Три спутника Ким уже бежали на свой наблюдательный пункт, и она поспешила вслед за ними со всей доступной ей быстротой, спотыкаясь о камни и валуны.
Оттуда она смотрела и удивлялась, насколько поразительно грациозной может быть смерть. Снова и снова нимфа Имрат взмывала вверх и бросалась вниз, ее рог, на котором теперь возникло острое лезвие, колол и рубил, пока его серебро не оказалось настолько залитым кровью, что приобрело цвет остального тела. Один из громадных ургахов возник перед ней, занеся над головой двуручный меч. Со сверхъестественным искусством дальри Табор на полной скорости повернул в воздухе своего «коня» вверх и в сторону, а острый край рога раскроил макушку головы ургаха. Все происходило именно так. Они были элегантны, стремительны и абсолютно смертоносны.
И это разрушало их обоих, Ким это знала.
Столько горя, и нет времени справиться с ним: на ее глазах нимфа Имрат снова взмыла в воздух и направилась на восток, к следующему костру.
Один из цвергов лишь притворялся мертвым. Он быстро вскочил и побежал через плато на запад.
— Мой, — спокойно бросил Фейбур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23