Конечно, после всех войн, а особенно после войн Наследников мы потеряли довольно много территорий. Однако их старинные названия помнятся, и это стало теперь поводом для патриотического подъема среди тупиц, полагающих, что я настолько глуп, что готов вести войну ради войны.
— Пусть Западный край снова лежит на западе империи, — пафосно продекламировал Базл, вероятно, цитируя какого-то оратора.
— И мои любимые столичные пижоны, конечно, в первых рядах этого ополчения, — пробормотал Нырок.
— Я верю, что трезвомыслящих альвов в империи всё-таки больше и они отдают себе отчет, что нам придется сражаться не за чужую землю, а за собственную жизнь и свободу. Я прошу тебя, — особо выделил канцлер слово «прошу», и Нырок понял, что речь идет совсем не о просьбе, а о чем-то большем, — не давай ополченцам слишком громко кричать на улицах. Возможно, их поддержка на первом этапе войны будет полезна, однако я не представляю себе, как плохо вооруженная и не умеющая воевать толпа облегчила бы положение нашей армии. Глупые мальчишки, которые рвутся сегодня умирать за «святую цель», поблагодарят нас, когда подрастут и поумнеют
— Слушаюсь, повелитель, — склонил голову Нырок. — Новости об ополченцах не слитком удивляют меня. Народ в Горе девяти драконов любит впадать в беспочвенный восторг, который длится столь же недолго, как окот у овец. Я хотел бы рассказать светлейшей императрице и тебе, великий канцлер, о своем пребывании у князя Остайи. Может быть, мне удастся на время отвлечь вас от забот. В конце концов, мое необыкновенное приключение на Хмурой реке закончилось вполне успешно.
— В самом деле, милый Нырок, расскажи нам поскорей о чем-нибудь хорошем, — улыбнулась Сури, разматывая клубок. — Все эти истории с ополчением и военными идеями не слишком интересны. Надеюсь, князь Остайя принял тебя как подобает?
— О да, моя прекрасная повелительница, — невольно улыбнулся в ответ Говорящий с водой.
Рассказ альва был долгим и очень подробным. Впрочем, Младший не настаивал ни на собственной прозорливости, ни на помощи счастливого случая, объясняя императрице суть произошедшего. Тон его истории был ровным и спокойным. Он с великолепным юмором описал застолье и развлечения гриффонов, которые сопровождали его в путешествии, и вызвал этим смех даже у задумчивого Базла.
— Неужели ты сразу догадался, что мертвая чайка имеет какое-то отношение к убитому княжичу? — взволнованно спросила императрица, когда рассказ был завершен. — Поэтому ты и показал арбалетный болт гриффонам?
— У меня, конечно, были сомнения, но чайку я нашел непосредственно возле того места, где, по моему твердому убеждению, погиб водяник. Связать обе эти смерти смог бы и менее опытный воин и охотник, чем я.
— По-моему, это удивительный подвиг, который ценен тем более, что герцог совершил его не с помощью меча, а исключительно благодаря собственному уму, — обратилась Сури к супругу. — Я хотела бы сделать тебе особый подарок в честь столь славного поступка, рыцарь.
Повинуясь жесту императрицы, Нырок, не смея поднять глаза, приблизился к креслу и опустился на колено. Повелительница сняла с рукава своего платья небольшую золотую застежку в форме листочка. Она была совсем простой, однако взгляд знатока мгновенно распознал бы работу сильфов — древняя и очень дорогая вещица лежала в ручке Сури. Императрица улыбнулась и приколола застежку к берету новоиспеченного герцога, чуть ниже золотистого пера птицы Фа. Нырок только порывисто вздохнул.
— Пусть эта брошь станет доказательством моей признательности, герцог, — просто сказала Сури.
— Пусть этот подарок станет еще одним доказательством моей безграничной преданности тебе и твоему дому, светлейшая императрица! — почти страстно ответил Младший, не смея подняться с колен.
— А князь Остайя не сказал тебе, каким образом собирается остановить армию Города драконоборцев? — неожиданно спросил Хельви.
— Князь Остайя показал мне свою крепость, — ответил Нырок, поворачиваясь к канцлеру, хоть это было и непросто, поскольку с колен он так и не поднялся. — После того как водяник объявил, что удовлетворен результатами моего расследования, он был настолько любезен, что ответил на некоторые вопросы, касающиеся боеспособности своего войска.
— Как это — показал свою крепость? — удивился Базл. — Ты нырял под воду в подземной реке?
— Ничего подобного. — Нырок взглянул на императрицу, и та, поняв его взгляд, махнула рукой, позволяя ему подняться с пола. — В подземной реке я плавал только на ладье, да и то — единственный раз в жизни десять лет назад, великий канцлер помнит этот поход! Кроме того, там, если я не ошибаюсь, расположен дворец, а мне показали настоящую крепость, с валом и двойной стеной.
— И где же она находится, эта крепость?
— В Хмурой реке, повелитель. Там, на берегу, я попросил князя показать мне его укрепления. Остайя поднял руки, и вода стала стремительно убывать, это было тем более чудесно, что она не исчезала полностью, а как бы прижималась к берегам. Было видно, как ускорилось течение у самого берега, как быстро несется вода в сторону предгорья. Однако уровень ее нисколько не поднялся. Велико могущество водяных в своей стихии! Мне казалось, что провал, образовавшийся посредине реки, должен быть похож на огромную пустую яму, но я ошибся. Там, глубоко вкопанная в дно, стоит великолепная крепость, светлейшая императрица. Я не смог разглядеть ее как следует, но мне кажется, что она едва ли не больше этого дворца. Только дворец построен великими зодчими не только для войны, но и ради красоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111