А вокруг – городок на пару дюжин домишек и стена с парой сонных часовых, сразу за которой начинаются владения этих самых гоблинов, орков и прочей нелюди.
– Это была отличная история на ночь, Толстяк, – мрачно сказал я. – Лучше просто не бывает.
– История? – удивился гоблин. – Ты о чем?
– Про то, как жрали твоего деда.
– А-а… не, это не история. Вот когда Аагрых попался воинам Койена… мы как раз враждовали с ними…
– Толстяк!
– Я ж только начал…
Хоть я и новичок в Пограничье, но здешнюю первую заповедь уже успел кое-как затвердить – и поэтому далеко тянуться за револьвером не потребовалось.
– Или ты отложишь эту историю до утра… – я взвел курок, – рождественского… или я решу, что три доллара больше сорока пяти.
– Ты не выстрелишь, – неуверенно сказал гоблин.
В миле от нашего городка жил одноногий ветеран, мистер Хекмен. Потерял он от картечи джонни-ребов не только ногу, но и часть горла, так что смеялся он довольно редко, а уж понять, что он именно смеется, могли только его хорошие знакомые. Я потратил довольно много времени, пытаясь научиться копировать издаваемые им звуки – а сейчас это умение пригодилось.
– Г-г-г-ы-ы-ы-ц-ц-ц. Кривоклык, наверно, тоже так считал?
Толстяк задумался, нервно теребя бахрому куртки.
– Может, другую историю, а?
– Может, здешний скорняк согласится взять шкуру гоблина хоть за двадцать центов, а?
– В этой дыре скорняка не водится.
– А некромант, которому для гримуаров нужен переплет поновее? – я улыбнулся. – Толстяк, или ты дашь мне спокойно заснуть…
– Да дрыхни ты хоть до завтрашнего полудня, – неожиданно весело произнес гоблин. – Валяй-валяйся.
Гобл подпрыгнул – доски пола скрипнули, но выдержали – и, что-то бормоча себе под нос, направился к двери.
– Ты куда?
– За свечами.
Дверь захлопнулась.
Я прислушался. Зря – о маршруте гоблина мог узнать любой желающий и нежелающий, кроме стопроцентно глухих. Вот он дошел, вернее, доскакал до конца коридора, ссыпался по лестнице… с грохотом врезался во что-то тяжелое и металлическое – судя по раздавшимся сразу вслед за столкновением проклятьям, это был гном.
Из их перебранки я наверняка мог узнать множество новых для себя слов – но не хотел этого, причем категорически. Мне хотелось только спать.
Осторожно спустив курок, я сунул револьвер обратно под подушку. Затем вытащил, пристроил сбоку от тюфяка, на освободившееся же под подушкой место спрятал голову и как можно плотнее заткнул уши.
Не помогло.
– Ты не мог бы хлопать дверью чуть поти… – тут я увидел, что именно сжимает довольный гобл в лапе и заорал: – Какого дьявола?!
– Ы-ы-ы?!
– Это же гномские «вечные» свечи!
Мы их покупали раз в год, для рождественской ёлки. И то – если огарок, по мнению папули, оставался достаточно большой, то свечу припрятывали до следующего сочельника.
– Ну дык…
– ЗАЧЕМ?!
– Дык они ж самые лучшие, – с искренним недоумением отозвался гоблин.
– И самые дорогие! И, тролль на тебя наступи, зачем ты взял ОХАПКУ?!
– Для моего шедевра, – гобл повернулся ко мне спиной и принялся деловито прикреплять свечи к полу… стене… потолку, – нужно хорошее освещение.
Спорить с ним бесполезно, понял я. Или пристрелить, или… я почти решился на «пристрелить», но для этого надо было сначала перевернуться на другой бок, а я уже вполне уютно устроился на этом… и глаза закрываются….
Так я и уснул – в залитой светом комнатушке, под треск свечей, скрежет угля и бормотание свихнувшегося нелюдя.
* * *
Ночью, как и следовало ждать, мне приснился кошмар.
Старый сарай темен, свет лишь кое-где лениво просачивается сквозь щели. Впрочем, со светом и на дворе неладно – осень, тучи, ну и все такое.
Я сижу под самой крышей, верхом на балке, одной рукой пытаясь держаться за поперечный брус, а второй – прижимая к груди ботинки. А шаги приближаются, тяжелое чпок-чпок-чпок по грязи. Вот они уже совсем рядом, дверь со скрипом распахивается и в сарай вместе с порывом ледяного ветра вваливается ОН.
– Чертовы мальчишки…
Со своего места я видел только шляпу мышиного цвета, край пуза и, конечно, волочившийся следом кнут. Длинный кнут. И владел он им отменно. Мы не раз глазели – из-за изгороди, разумеется, – как Сэм Клайв по прозвищу Чеширский Хряк сшибает им головки чертополоха… за пять ярдов.
– Доберусь я до них, ох доберусь… они еще пожалеют… они еще проклянут день и час, когда решились…
Лично я уже давно проклял день и час, когда поддался на подначки рыжего Билла Гровса. Но вряд ли человек внизу был склонен узнавать об этом. Он бродил по сараю, заглядывая во всякие укромные места, его бормотание с каждой минутой звучало все мрачнее – а мои ноги тем временем превращались в ледышки.
Это тянулось долго, целую вечность – пока уставшие пальцы не соскользнули с бруса. Я начал медленно, словно во сне, валиться вниз, прямо на остановившуюся точно подо мной мышастую шляпу Хряка…
…и стукнулся лбом о доски пола.
Как выяснилось, удар хорошим, крепким полом по голове – отличное средство против ночных кошмаров. Дабы избавиться от наваждения окончательно, я повернул голову – уж что-что, а вид ухмыляющегося гоблина запросто перекроет и десяток Хряковых рож.
Гоблина не было. На полу дотлевал огарок последней свечи, а открытое настежь окно – так вот чего у меня так ноги закоченели! – недвусмысленно намекало, каким именно способом меня покинули сорок пять мексиканских долларов… плюс три за клыки. Чертова зеленая скотина!
Бормоча проклятья по адресу собственной мягкосердечности, я запер окно и упал обратно в кровать, искренне надеясь, что на этот раз ко мне в сон явится кто-то получше Чеширского Хряка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18