Но внимание его привлек не юноша.Взгляд Солдата приковала сопровождающая незнакомца женщина.Эта была принцесса Лайана, его дорогая любимая жена.— Лайана! — обрадованно окликнул ее Солдат, и все мысли о Лунне мгновенно испарились. — Нашлась!— Наконец-то, — буркнул Голгат. Он тоже начал приходить в себя при виде людей из внешнего мира. — Теперь здесь воцарится долгожданное спокойствие.Солдат поскакал вниз.Приблизившись к Лайане, он спрыгнул с лошади и заключил жену в объятия, но, увидев ее пустое, ничего не выражающее лицо, понял, что стряслось ужасное. Лайана его не узнала и глядела на Солдата удивленными глазами.Принцесса была грязна и растрепана, лицо заляпано грязью, волосы спутаны. Платье на ней было порвано, а сандалии стоптаны. Она выглядела так, как выглядит женщина, переживающая не лучшие времена.— Лайана, ты не узнаешь меня? — горестно закричал Солдат, отстранив ее от себя. — Дорогая моя, милая, пожалуйста, узнай меня!Тут к Солдату приблизился юноша. Он протянул руки и сильными пальцами отцепил руки Солдата от Лайаны. Потом заслонил ее своей спиной, будто защищая, и сказал:— Держи свои лапы подальше от моей служанки, Синие Очи.— Служанки? Это принцесса Гутрума Лайана! Она моя жена. — Настроение Солдата резко изменилось. Он обнажил меч. — В сторону, мальчишка, иначе я тебя ломтиками нашинкую!— И очень зря, — сказал юноша. — Ты пожалеешь об этом, потому что я не сделал тебе ничего дурного. Эта женщина — моя. Я заплатил за нее звонкой монетой. Кем бы она ни была прежде, теперь она принадлежит мне. Я купил ее два дня назад у караванщика, перегонявшего рабов. Мне сказали, что они спасли много народу из того волшебного города, и люди эти не помнят своего имени. Погонщики вели целый караван таких же рабов с пустыми лицами. Нужно было получше за своими женами приглядывать. Она теперь моя, и я могу делать с ней все, что пожелаю. У тебя ведь наверняка есть и другие.Разъяренный Солдат занес над юнцом оружие.— Ты пожалеешь, — сказал златовласый, глазом не моргнув. — Ты не прав, и сам это прекрасно понимаешь.Внезапно оказавшийся рядом Голгат отстранил Солдата:— Дай я разберусь.Он повернулся к юноше:— Мы — Солдат и Голгат, два офицера иностранных армий. Та женщина — Лунна Лебяжья Шейка, жена султана Офирии. А кто вы, сэр?— Принц Паладан из далекого Ксиксифара, что в юго-восточной оконечности Уан-Мухуггиага. Мой отец — король Ксиксифара. Я направляюсь домой. Я скажу вам, сэр, то же самое, что уже сказал вашему другу. Я купил эту служанку у караванщика, перегонявшего рабов на юг. Заплатил за грязнуху золотыми луидорами. Она — моя, и я буду обращаться с ней, как пожелаю. Однажды мне уже пришлось ее побить, когда она сожгла мне яичницу на завтрак, и я снова так сделаю, если потребуется, — будь она женой того грубияна или дочерью самого Царя Гороха. Кем она была раньше — не имеет никакого значения. Сейчас она — моя рабыня.— Грязнуху? — завопил Солдат. — Я покажу тебе грязнуху! Бил мою жену? Я твою башку стервятникам скормлю, златошкурый хомяк-выскочка, масляные глазки.И вновь Голгат удержал взбешенного Солдата.— Правда на его стороне, не забывай, — сказал он товарищу. — Лайана взрослая женщина, которую спасли из города в песках и законно продали на рынке рабов. Если бы она сказала, что ее забрали против воли, тогда дело другое. А сейчас что? Посмотри на нее. Она же не знает, какой сегодня день недели!— Лайана, — взмолился Солдат.— Ты по виду хороший человек, — впервые заговорила Лайана, — но я тебя не знаю. Я и себя-то не знаю. Однако я благодарна тем, кто вывез меня из жуткого города, где никто не знает своего имени. Я снова могу дышать чистым воздухом, я снова на свободе. Меня откопали из песка полуживую. Как хорошо снова оказаться целой и невредимой. И если за это нужно служить до конца своих дней, то я буду служить. Все лучше, чем быть погребенной заживо.— Я там был, в этом городе, — замычал Солдат. — Почему я тебя не видел?— Там много людей. Спаслись лишь немногие. Все мы благодарны спасителям и счастливы, что свободны.— Ну, хватит болтать, — сказал принц, — берись за работу, растяпа. Сходи к ручью за водой, омоешь мне ноги.А потом освежуешь крылатого льва, ощиплешь его крылья, и будем на ночь устраиваться.
Голгату пришлось силой оттаскивать Солдата от лагеря мальчишки. Он шепнул другу на ухо:— Только не сейчас, потерпи. Давай чуть выждем и понаблюдаем за ним. Не спеши.Солдат, не отводя глаз, смотрел на удаляющегося зазнайку, не удостоившего его напоследок даже взглядом. У Солдата перехватило дыхание, когда он увидел Лайану: она, набрав воды, омывала грязные ноги Паладана так, будто души не чает в этом юном чудовище. Более того, ей было приказано осушить ноги принца своими волосами, и она безропотно повиновалась.— Я его убью!Солдат изо всех сил старался понять, что ему еще не нравится в этом юнце, и с удовольствием обнаружил несколько недостатков. Среди всего прочего принц явно пренебрегал правилами охоты.— Он убил крылатого льва просто ради забавы.— Он убил крылатого льва ради его шкуры, — указал Голгат, — что абсолютно законно.— Он убил крылатого льва, — трепетно произнесла Лунна таким голосом, какого еще не слышали ее спутники, — чтобы подарить шкуру даме сердца.Солдат и Голгат как один уставились на Лунну. Впрочем, она их взоров не замечала. Красавица безотрывно смотрела на златокудрого Паладана. В ее глазах витало мечтательное выражение. Жадно ловя каждое движение принца, она глубоко вздыхала и покусывала белыми зубками нежную верхнюю губу, отчего казалась беззащитной и еще более желанной. Правая рука Лунны была стиснута в кулак, а ладонь левой покоилась на груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97