Вкус тоже до боли знаком.
И, поскольку теперь я умею ползать, когда родители отворачивались, я прогуливался туда-сюда по берегу и развлекался с гнилыми водорослями, клочьями пакетов и собачьим дерьмом (в буквальном смысле). Если б мы поехали на месяц раньше, мне бы не удалось насладиться вкусом этих прекрасных вещей.И вообще мне везло. Отпуск ознаменовался неожиданной радостью. Поскольку бедной мамочке все время приходилось успокаивать меня под грозный стук соседей, Она, отчаявшись, дала мне грудь, и теперь молоко прибывает и прибывает.С тех пор не слыхать разговоров про бутылочку и возвращение на полставки. Одиннадцатый месяц День 7 Их непоследовательность поистине удивительна. Сперва они поощряют мои достижения, а потом вдруг начинают ставить палки в колеса.Приведу пример. Когда я только начал ползать, они страшно радовались и хвалили меня. Но теперь стоит приблизиться к лестнице в холле, как они бросаются наперерез, хватают меня и оттаскивают подальше.Это очень недальновидно. Они буквально одержимы идеей сделать из меня всесторонне развитую личность, но, сами посудите, если всякий раз стаскивать ребенка с лестницы, разве можно вырастить человека Возрождения? День 11 Сегодня наконец долбежка головой об манеж принесла желаемые результаты.Долгие недели я корпел над счетами, и с каждым днем они расшатывались сильнее и сильнее.Я решился провести последнюю проверку на прочность. Улучил момент, когда Она отправилась развешивать белье. А поскольку я пачкаю одежду с прежней энергией и стирать приходится три раза в день, развешивание белья продолжается обычно лет сто, не меньше.Минут двадцать я упорно бодал манеж, потом подтянулся, встал, взялся за две проволоки с бусинами и, не разжимая рук, плюхнулся на задницу.Результат превзошел ожидания. Под тяжестью тела проволоки выскочили из просверленных дырок. Бусины раскатились по манежу.
Воодушевленный, я опять встал и проделал то же самое с остальными проволоками.Потом я взялся за планки, между которыми крепились счеты. Они тоже порядочно шатались. Хотел было подналечь, но предусмотрительность возобладала.Я собрал бусины и получше запрятал. Одни засовывал прямо внутрь игрушек, другие подпихнул под коврик, а остальные, изловчившись, закатил под диван в другом конце комнаты.Едва я расправился с последней бусиной и собирался навалиться на планки, как раскрылась дверь и вошла Она.Увидела зияющую на месте счетов дыру и немедленно впала в панику. Повод неоригинальный: а вдруг я их проглотил?Этого я не ждал. Но получилось очень удачно: очередное безумие, по крайней мере, отвлекло Ее от расшатанных перекладин.С другой стороны, не хотелось бы повторения истерики со стеклянными бусами.Я пытался совать Ей игрушки, показывал на коврик и под диван, надеясь, что Она догадается, где искать потенциальных душителей Ее ребенка. Но Она ничего не поняла.И опять потащила меня в больницу (см. Девятый месяц, дни 22-23).Это проклятое путешествие сорвало план великого побега. День 12 Домой вернулись только к обеду. Но и тут я не смог взяться за дело. Она весь день таскала меня на руках — «а вдруг с ним что-нибудь случится?» День 13 Незадача. Она ни на минуту не сводит с меня тревожных глаз. Наверное, Ей кажется, что сейчас начнется душераздирающая сцена из «Гибели крошки Нелл», и просто чудо, что я еще жив. Конечно, мне льстит подобное отношение, но, честно говоря, лучше бы Она сунула меня в манеж. У меня прямо руки чешутся, не терпится начать долгожданный великий побег. День 17 Слава Богу, я опять в заточении, и ничто не может помешать моему плану.Великий день побега.Все прошло как в прекрасном сне. Как говорится, о'кэй, хай-фай, и все в порядке, бэби.Начал я в десять, когда тюремщица удалилась развешивать белье.Схватил обеими руками расшатанные планки, подтянулся, повис на них всей тяжестью тела и плюхнулся на попу.Неудача. Они выстояли. Не сломленный, я бросился в бой. Проклятые деревяшки гнулись и трещали.С третьей попытки — полный успех! Перекладина отломилась и грохнулась в манеж.Правда, вертикальные планки снизу еще держались, но я без труда оторвал их совсем.
Попробовал протиснуться в дыру, но для упитанного ребенка в пухлом непромокаемом подгузнике и толстых ползунках проход был еще слишком мал.Я взялся за другую перекладину. Она оказалась упорнее первой, но после шестой попытки не устояла. Ее я тоже быстренько оторвал.И с трудом, но все же протиснулся на свободу.Свобода! Воистину сладкое слово!Недолго думая, я двинулся по единственно верному пути — ползком в холл и на лестницу. Я еще не лазал по лестнице, но меня это не смутило. Тяжело в учении, легко в бою. Я положил руки на вторую ступеньку, ноги подтянул на первую. Потом руки на третью, ноги — на вторую, и так далее.Проще простого. Не знаю, чего они так бесились.Правда, черт меня дернул взглянуть назад. Я отпустил одну руку и обернулся. Меня шатнуло. —увствуя легкую слабость в коленках, я прижался грудью к ступеньке, чтобы не упасть.(Надо запомнить: ползунки — неподходящая одежда для лестничного альпинизма.Равно как и носки — они скользят. Лучше всего надевать кроссовки.)Моей целью была вершина. Не знаю почему. Наверное, потому, что именно там кончается лестница.Три ступеньки отделяли меня от цели, и вдруг снизу раздался дикий вопль, приковавший меня к месту. Я узнал Ее голос, обернулся, и меня опасно качнуло.Она стояла внизу. Смертельная бледность покрывала Ее лицо. От ужаса Она не могла шевельнуться.— Не двигайся! Ради Бога, не двигайся! — кричала Она.Верный себе, я не обратил внимания на Ее вопли. Я решил продемонстрировать Ей свои акробатические способности и пополз вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21