— Я ведь в военном училище изучал финский, было дело…
— Михалыч у нас генерал, — улыбаясь, пояснил по-русски Лева все еще стоящему внизу Раймо. — Ну-ка, Михалыч, выдай ему по-фински…
— Как зовут? Звание? Где размещается твоя часть? — привычно гаркнул луженой глоткой генерал и, перегнувшись через борт, навис всей своей массой над иностранцем.
— Рядовой Хольёкосниеми! Рота охраны транспортной авиации аэродрома Утти! — обрадовавшись, что с ним заговорили на родном языке, выдал Раймо. Он даже непроизвольно вытянулся, вспомнив месяцы, проведенные в армии.
— Здорово! — одобрил Лева Соловейчик. — Давай дальше, Михалыч!
— Если хочешь жить, проведи нас к ракетной установке! — продолжил демонстрировать свои знания финского Михалыч.
— У нас нет ракетных установок… — сказал по-фински Раймо и растерянно улыбнулся. — Я догадываюсь, вас обучали в военном училище?
— Я, приятель, не понимаю, что ты тут мне лопочешь… — ответно улыбнулся генерал. — Я, что помню, все уже сказал… Давай на катер, сейчас отходим.
— О чем ты его спрашивал? Надеюсь, без этого… вашего военного специфического? — показался на борту с вещами Качалов.
— Он спрашивал его, как пройти к музею Ленина…
Лева качнулся на палубе, Михалыч, поддерживая, привлек его к себе.
— Ясно… — вздохнул Женя. — Все нормально? — по-английски поинтересовался Качалов, тревожно посмотрев на Раймо.
Тот в ответ продолжал улыбаться, всем своим видом показывая, что и он тоже понимает мужскую шутку.
Подбежал мичман:
— Товарищ генерал! — его голос отчетливо слышался сквозь шум заведенного движка катера. — Комдив спрашивает: еще чего требуется? Надо бы вам машины отогнать с пирса к ремзоне, мало ли что!..
— Надо! — крикнул Лева. — Разворуют в два счета! Отгоняй!
Сергей Олегович тут же полез в свой “ниссан”.
Наконец все дела на берегу были сделаны, и катер резво отошел от пирса.
На палубе Лева тщательно нарезал колбасу, рядом стояла банка консервированных огурчиков. Закончив с колбасой, он разлил водку в стоявшие тут же пластиковые стаканчики.
— С почином! — Лева протянул первый стаканчик Раймо.
Остальные мужчины, тесной кучкой сгрудившиеся возле импровизированного стола, сами потянулись за алкоголем.
— Простите, я вообще-то не пью… — попробовал отказаться финский гость.
— Что он говорит? — не понял его Лева. — Не пьет?! Видели мы, как вы не пьете! Целые автобусы ваших непьющих к нам приезжают… Я, пока в угрозыск не пришел, работал участковым, так на вашего брата насмотрелся… Давай, не нарушай традицию, иначе охоты не будет.
— Надо выпить… — притворно вздохнув, посоветовал по-английски Женя. Он чокнулся с Раймо: — Выпей, это русская традиция…
Раймо, обреченно кивнув, посмотрел в стаканчик — он был почти до краев полон.
— Ну, за встречу! — произнес тост Михалыч.
Через мгновение все стаканчики были пусты, и под внимательными взглядами окружающих Раймо пришлось пить до дна.
— Я же говорил: нормальный “финик”! — одобрительно улыбнулся Лева. — А то — “не пью”!..
Соловейчик тут же наполнил стаканы по новой. На палубу из командной рубки спустился капитан катера. Налили и ему за компанию.
— Ну, за природу! — произнес очередной тост Михалыч.
— Что мне нравится в тебе, Михалыч, так это то, что ты тосты содержательные и емкие выдаешь! — восхитился Лева.
— Тост на охоте должен быть кратким, как команда. Или как выстрел… — Михалыч задумчиво похрустел соленым огурчиком. — Иначе времени на содержательный отдых не останется…
— Верно! — поддакнул генералу Сергей Олегович.
— Мы за что пили? — поинтересовался Раймо по-английски в надежде поддержать общую беседу.
— За природу, — перевел Женя, опекавший финна на правах пригласившего. — Ты аккуратнее пей, лучше пропускай…
Раймо согласно кивнул: пил он совсем редко — да и то помалу.
— Тебя как звать? Раймо? — подсел к нему Лева. — Ты посмотри, какая красота вокруг!.. — Соловейчик указал рукой на проплывающие мимо них извилистые берега. — Тут знаешь какие места есть? Таких нигде нет!..
— А то он не знает… — усмехнулся Сергей Олегович. — Это же их земля была, пока мы ее не оттяпали…
— Это наша земля! — прервал спор Михалыч. — Наша и их. Раз он наш гость, значит, будет как дома. Переведи!
— Сколько раз сюда приезжаю, а все не перестаю удивляться… Такая природа! — все не мог успокоиться Лева. — Знаешь, почему так злобы много сегодня в людях? Потому что в городах сидят, на природу не вылезают, злость в них копится, а выход — в преступлении… А приехал бы сюда хоть разок, походил бы, душу отвел — глядишь, и жить стало бы легче. Михалыч, давай!..
— Ну, за знакомство! — поднял стакан генерал.
Раймо послушно выпил весь стакан.
— Наш человек! — улыбнулся ему Лева. — Понимает толк в жизни.
* * *
Плыли уже несколько часов. Катер ходко шел мимо скалистых берегов. Гранитные склоны гор уходили ввысь. Темные ели спускались к самой воде, непонятно как цепляясь за пологий камень. На катере пели каждый по-своему — дружно, душевно пели. “Если бы парни всей земли…”
Лева и тепленький уже Раймо сидели рядом на палубе и слаженно выводили мотив на своем родном языке. Им серьезно вторил Михалыч. Сергей Олегович потихоньку начинал клевать носом, но тоже подпевал — или ему только казалось, что он подпевает?.. Женя Качалов, поберегший силенки для будущего, меньше других выпил и теперь печально смотрел на природу, вслушиваясь, что бормочет Соловейчик в перерывах между песнями.
— Ты — и коммунист? — по-русски удивлялся Лева.
— Да, я коммунист, — по-английски подтверждал этот факт Раймо.
— Я был… коммунистом, — пьяно вздохнул Лева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23