Ну-ка, иди сюда!
– Я здесь, о учитель, – затосковал Алхимус, чувствуя, как противно зудит спина после удара дубиной.
– А ты ближе подойди, ближе! – улыбнулся Дуремаг. – Ну? И еще шажок, и еще…
Бам-м!
На этот раз бита пришла в соприкосновение с плоским затылком Алхимуса, и по комнате прошел могучий колокольный гул.
– Вот так! – удовлетворенно сказал учитель. – Тяжело в ученье, легко в бою! Ты мне еще спасибо скажешь за такую закалку. Богатыри, они чиниться не будут, у них рука – о-го-го!
– Какие еще богатыри? – взвыл Витторио.
– Святорусские, – беспечно ответил Дуремаг. – Ты вот по кустам лазишь, а я о твоем будущем забочусь. Мой секретный агент из Лодимера сообщает, что скоро очухается великий мастер магических искусств, Идолище Поганое! И нас заранее приглашают на торжественную церемонию его пробуждения. Все, кто будет с ним в этот момент, получат должности и места в будущем мировом правительстве. Видишь, как я о тебе забочусь! Взамен от нас требуется пустяк. Эти богатыри сейчас в Старухани. Ты прилетишь туда и подкинешь им вот эту бутылочку, которую передал мне мой агент. Богатыри ее выпьют и сразу поглупеют. Тебе понятно?
– Понятно, – зябко поежился Витторио. Ему показалось, что учитель двинулся умом, но противоречить шефу было страшно.
– Хорошо, я подкину им бутылочку… а что за бутылочка?
Дуремаг извлек из халата стеклянную бутылку с темно-коричневой жидкостью. На бутылке было написано: «Коньяк «Белый аист».
– А что это такое?
– Неважно! – отмахнулся учитель. – Жидкость такая. Подрастешь – узнаешь. А может, и попробуешь, хе-хе! Паленка, одним словом. Короче, подкинешь, ну а они, конечно, не удержатся, попробуют. Главное, чтобы они не убили тебя заранее, потому что видок у тебя… А как только задание выполнишь, немедленно возвращайся. Нас ждут великие дела!
– Рад стараться, Дуремаг! – пропищал Витторио, поворачиваясь, чтобы поскорее уйти.
– Ступай, Витя! – вздохнул учитель и еще раз взмахнул битой. Но на этот раз Витторио был быстрей. Он одним скачком оказался у двери и, распахнув ее, выскочил в коридор.
– Талантливый мальчик! – произнес Дуремаг, глядя ему вслед. – А теперь нужно узнать, что делается в Великом княжестве Лодимерском. Эх, поскорей бы Идолище проснулось! Если, конечно, мой агент не врет…

12

Дормидонт, великий князь Лодимерский, покряхтывая от удовольствия, уселся на банный полок и принялся любовно рассматривать свое упитанное тельце. Оно было рыхлым и комковатым, но Дормидонту нравилось своей несравненной белизной и нежностью. Давеча вот – налетел пузом на косяк, вроде и не шибко саданулся, а какой синячище посадил! И ножки хороши. Может, синюшные малость, но это, говорят, жилы наружу лезут. И правильно делают. Что им там, в темноте, прятаться? Они, вишь, тоже хотят свет увидать, на мир полюбоваться! Это значит, царское нутро тянется к солнцу, к просвещению!
Тут Дормидонт расслабился, размечтался, полной грудью вдохнул пахучий банный жар и едва не сварился вкрутую.
– Ядрена Матрена, горячо-о!
– Так и задумано, ваше величество! – откликнулся Кощей, лениво обмахиваясь березовым веничком.
– Тебе хорошо, ты тощий! – пожаловался Дормидонт. – А мне-то каково? Того и гляди, шкура слезет, а нутро прямо так и ест!
– Надо терпеть, ваше величество! – добродушно откликнулся великий канцлер. – Вспомните бедного принца Амлета, про которого Шекспьер писал. Хороший принц, качественный. Но терпежу не хватило. Вместо того чтобы своего дядю в масле сварить, он полез драться. Вот вам и результатики! А кстати, я посмотрю, сколько градусов!
Кощей выпрямился во весь рост, под потолок, но тут же присел, хватанув горячего воздуха.
– Действительно, жарковато нынче. Пар какой-то злодеручий! Эй, банщик!
Дверь немедленно приоткрылась, в нее просунулась круглая голова банщика и не мигая уставилась на Кощея.
– Слушаю, ваше высокопре-кхе-кхе-кхе!
Раскаленный, светящийся от жара воздух разом хлынул в образовавшуюся щель, закрутился вокруг банщика как маленькое торнадо, сорвал с его головы колпак и умчался прочь.
– Чего так жарко-то? – простонал Кощей. – Вы что, задумали его величество живьем сварить?!
– Никак нет, ваше высокопре-кхе-кхе! – снова закашлялся банщик. – Печь-то у нас термоядерная!
– Это как понимать? – испугался Кощей. – Что за выдумки? Да я вас всех за такую самодеятельность в масле сварю!
– Не губите, ваше высокопревосходительство! – взревел банщик. – Мы люди маленькие! Что нам прикажут, то и делаем. Сие есть изобретение Петровича. Он его для высоких гостей присобачил, а теперь обкатывает на разных режимах. Он сказал, что «термо», это значит – тепло, а ядра обычные, чугунные. Их раскаляют добела и сразу в чан с водой. Отсюда и пар.
– Кощей! – раздался из банной полутьмы дрожащий голос Дормидонта. – Кто там дверь расхлебянил? По ногам дует!
Кощей грозно посмотрел на банщика и закрыл дверь.
– Разве это баня? – захныкал Дормидонт. – То несусветная жара, а теперь зуб на зуб не попадает!
Действительно, жара подозрительно быстро выветрилась, и в бане стало прохладно. В этот момент в парилку снова вошел банщик. Он с трудом тащил зажатое специальными клещами раскаленное ядро. Пыхтя от натуги, банщик ухнул ядро в чан. Вода мгновенно забурлила, свистя, как Соловей-разбойник, из чана вырвался пар, и в бане снова стало жарко. Но уже не так, как было, а помягче.
Банщик повернулся, оторопело уставился на голого Дормидонта, присел и, пошатываясь, вышел прочь.
– Чего это он, испугался, что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77