«Сейчас бы пригодился этот проклятый художник, – подумал вдруг Никулин, имея в виду Жуковского. – Через него я бы договорился с Огородниковой. А мои молодцы его, наверное, „помяли“ в Москве. Дуболомы! Хотя на кого жаловаться – сам посылал…»
Павел Игнатьевич отправился в душ, смыл с себя все запахи тюрьмы, затем открыл холодильник, налил себе стакан водки, выпил его залпом, не закусывая. Собрал всю одежду, что была на нем во время его короткого заключения. Сложил ее в огромный целлофановый пакет. Вынес и выбросил в мусорный бак.
– Ты что, Паша! Костюм-то был совсем новый, французский!.. – всполошилась Диана.
– Заткнись, – тихо посоветовал он ей. – Я не хочу, чтобы хоть что-то напоминало мне про тюрьму.
"…Я выслеживал его целых две недели. Днем отсыпался, а вечером, часов где-то с семи, занимал позицию на чердаке своего дома и вглядывался в темноту до боли в глазах… Но все тщетно – сквозь туман нельзя было разглядеть даже и смутных очертаний. Тогда я стал действовать по-другому. Я стал мысленно призывать его, повторяя и повторяя про себя его имя и желая только одного – чтобы он, наконец, явил мне свое истинное лицо…
Жена на вторую ночь моего дежурства заявила мне, что я сошел с ума. Я с нею не спорил – возможно, так оно и было. Самое загадочное заключалось в том, что я не смог бы даже и себе объяснить, для чего мне все это. Ну увижу я его – и что потом? Почувствую себя счастливым? Вряд ли. Мир вокруг переменится, расцветет? Тоже нет. Тогда зачем?.."
Москва
Оксана прервала чтение, потому что кто-то позвонил в дверь. Время было уже позднее – часы показывали половину двенадцатого. Андрей был у друга, на дне рождении. Гостей она не ждала. Выйдя в прихожую, она прильнула к дверному «глазку». Пару секунд стояла в замешательстве, не зная, что предпринять. Голос человека, стоявшего на площадке, вывел ее из оцепенения.
– Это я, Лена. Лена Никулина…
Оксана загремела засовами…
Областной центр
«Вчера, в четыре часа дня, из-под стражи был освобожден известный в нашей области предприниматель и общественный деятель Павел Никулин. Как уже сообщалось ранее, его обвиняли в подготовке покушения на уголовного „авторитета“ Аркадия Сычева. Однако подтвердить эти обвинения конкретными фактами не удалось…»
Петя Сычев подошел к телевизору и выключил его. Голос дикторши местных новостей сразу перестал наполнять комнату.
«Как же так?!.» – подумал Петя. И в волнении стал ходить по своему номеру из угла в угол.
Неужели они сочли недостаточными те сведения, что были приведены в бумагах отца? Зачем же он тогда отдал их тому капитану из ФСБ (кажется, его звали Денис)? И что делать теперь? Возвращаться – уже без документов, которые так долго собирал отец? А как встретит его дедушка, который жив еще только благодаря тому, что надеется – убийца его сына получит по заслугам?
От всех этих вопросов у Пети начала кружиться голова. Он набрал номер Нины. Но ему ответили, что она выехала в район по заданию редакции. Петя положил трубку, сел на диван… И вспомнил, что ТА САМАЯ авторучка все еще покоится на дне его дорожной сумки.
Конец осени 2003-го года
А между тем, в областном центре стали разворачиваться события, которые временно отодвинули на второй план заботы генерала Сотникова по раскрытию дела Сычева и поимке убийц Казарьянца.
Попросту говоря, началась война за передел собственности. Причем удар был нанесен сразу в нескольких направлениях. Атаке подверглись объекты, принадлежащие Никулину и Огородниковой, а также те, которые курировал покойный Сычев. Будь последний жив, участники этого наглого «наезда» могли бы получить достойный отпор. А так – сопротивляться было некому: Огородникова находилась в Москве и все еще неважно себя чувствовала, а Никулин был сосредоточен на другой проблеме: в эти дни он разбирался с представителями налоговой инспекции, которые внезапно нагрянули в головной офис «Регион-банка».
Итак, дождливой ноябрьской ночью одновременно случилось следующее. Неизвестные в масках и с автоматами ворвались в круглосуточный продуктовый мини-маркет, принадлежащий компании «ОКО». Стреляя в воздух, нападавшие (их было трое) заставили охранника и продавщиц лечь на пол, а сами расстреляли прилавки и скрылись. В эти же минуты повергся нападению и обменный пункт валюты «Регион-банка», расположенный недалеко от вокзала. Кассир был убит, а вся небольшая наличность – похищена. Лица налетчиков также были скрыты лыжными масками. Что же касается небольшого казино «Красный Лис», принадлежавшего Сычу и его «бригаде», то прямо около входа в него взорвался начиненный тротилом «москвич». Взрывом вынесло все стекла; несколько посетителей и «секьюрити» получили серьезные ранения.
Милиция в эту ночь сбилась с ног. Такого дерзкого и одновременно стремительного бандитского выпада город явно не ожидал. И спросить, в принципе, было не с кого – основная часть группировки покойного Сыча находилась за решеткой, во главе с Козырем. Да и не стали бы они взрывать собственное казино.
Генералу Сотникову стало ясно – действует кто-то пришлый; кто-то, почувствовавший благоприятный момент и решивший прибрать к рукам весь город сразу, целиком. Но от этого открытия легче никому не стало. Уже наутро телефон в рабочем кабинете Игоря Валентиновича буквально разрывался; его разыскивало московское начальство, а также чиновники из аппарата губернатора и даже редакторы местных изданий. Обстановка накалялась. Тут уже было не до подковёрных игр. Генерал вызвал к себе своего зама, начальника криминальной милиции города.
Геннадий Яковлевич был хмур и небрит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72