От края склона, по которому проходила горная тропа, до околицы деревни было около четверти мили. Все это пространство заросло кустарником, в котором громоздились огромные валуны. Кун Лао с мальчиком встретили незнакомцев, пройдя примерно половину этого пути. Когда Кэно со своими людьми с ними поравнялся, верховный жрец Ордена Света с низким поклоном сказал незнакомцам:– Добро пожаловать. Меня зовут Кун Лао.Кэно пристально оглядел священника с головы до ног.– Неужели тебе не холодно? – спросил он, похлопывая себя руками. – Я вот до костей промерз, хоть под курткой у меня прилично поддето.– В очаге храма горит огонь, – сказал Кун Лао, гостеприимно протягивая руку, – в котле варится похлебка. Всех приглашаю разделить с нами трапезу.– Надо же, – буркнул Мориарти, – котел. А я думал, они только у ведьм и колдунов бывают.– Заткнись, – цыкнул на него Кэно. – Кто только тебя воспитывал?– Тот же придурок, что учил тебя ориентироваться на местности, – огрызнулся Мориарти.– Ты опять за свое, гад? – Кэно бросил на него свирепый взгляд, но между ними встала Джильда, ласково поглаживая рукоять ножа, и взгляд главаря поневоле смягчился.– Святой отец, – сказала Джильда, – мы принимаем твое предложение и благодарим тебя за гостеприимство. Если ты нам покажешь дорогу…– С удовольствием, – ответил Кун Лао. – Гости к нам нечасто заглядывают, и мне не терпится услышать о том, что происходит в мире.– Нечасто – это, наверное, мягко сказано, – бросил Кэно и подал рукой знак своим людям следовать за священником, который повернулся и направился к селению. Он ухмыльнулся, заметив, как Чин Чин, напуганный его искусственным красным глазом, пошел рядом с Кун Лао.Когда они проходили пустошь перед деревней, Сенменджони тоже подошел к Кун Лао.– Господин, – заискивающе проговорил сорокалетний рыжеватый мужчина с большими залысинами, – вы ведь с нами по-английски говорили.– Да, – ответил Кун Лао. – Кроме религии я еще учу людей нашего селения языкам. Это позволяет им глубже понимать культуру других народов. Вы же все говорите по-английски, или я не прав?– Да, все, – ответил Сенни. – Но слышать этот язык здесь, в такой глуши, от местного жителя очень странно. Здесь ведь должны говорить на диалекте мандарин или на кантонском…– Я на них тоже, конечно, говорю, – сказал Кун Лао. – Языки вообще моя слабость.– И моя тоже! – обрадовался бывший бухгалтер.– Чего не могу сказать о себе, – объявил Кэно, вклиниваясь между двумя мужчинами. – Иди-ка ты, Сенни, к остальным, пока не зачирикал по-тибетски, по-монгольски или еще на каком-нибудь птичьем языке. Мне надо поговорить со святым отцом.Понурив голову, неудачливый лингвист-финансист Сенменджони отстал от них и пошел с другими членами группы. Дыхнув на озябшие руки, Кэно повернул немытую физиономию к провожатому.– Слушай, – спросил он, – а как называется эта ваша дыра?– Теперь ее название Вуху, – ответил Кун Лао.– Теперь? – продолжал Кэно. – Значит, раньше она называлась по-другому?– Да, у нашей деревеньки было много названий, – пояснил священник, – это часто зависело от того, кто правил страной. При жизни Мао ее называли Цзэдунка. А до того, как он пришел к власти, – Теккамаки.– А ты, случайно, не слышал такое название – Чжужун? – как бы невзначай поинтересовался Кэно.– Слышал, – улыбнулся Кун Лао. – Именно такое название было дано нашему селению при его основании в 300 году нашей эры.Лицо Кэно, выражение которого до этого было такое, будто он целиком съел лимон, тут же расплылось в широкой улыбке.– Ты шутишь!– Нет, – спокойно ответил Кун Лао.– Это ж надо! – воскликнул Кэно, оглянулся на свою команду и поднял обе руки, оттопырив большие пальцы. – Мы забрели сюда в надежде узнать, как пройти к деревне Чжужун… но никак не рассчитывали найти ее здесь!– Ну, что ж, – сказал Кун Лао, когда они вошли в селение, – значит, вам повезло. Могу я узнать, что вас здесь интересует?– Можешь, – ответил Кэно, вытащил из-за пояса карту и протянул ее священнику. – Наш интерес связан с этой дурацкой картой…– Прошу прощения, – проговорил Кун Лао, бросив взгляд на кусок выделанной козлиной кожи, – но здесь темно, я не вижу, что тут изображено.– Да, конечно, – Кэно щелкнул пальцами. – Сенни, дай фонарь. Я и забыл, Кун Фу, что не все видят в инфракрасном свете.Сенменджони услужливо подскочил, держа в руке небольшой карманный фонарик, который Кэно выхватил резким движением и направил желтоватый луч света на изображение.– Смотри, – сказал он, ткнув в рисунок покрасневшим пальцем, – это пятно – Чжужун. Мы, значит, здесь находимся. А вот тут, – его грязный ноготь скользнул по той чернильной линии, которую много веков назад прочертил пальчик младенца, – нам надо найти одну безделушку. Именно об этом просил тот малый, по чьей милости я забрался в эту глухомань. Теперь мне надо точно узнать, куда ведет эта чернильная линия. Я хочу сказать, к какой именно горе. А может быть, и к пещере. Здесь сам черт ногу сломит…Кун Лао покачал головой.– Для меня это тоже загадка. Непонятно, куда ведет эта черта. Здесь так много гор, а пещер еще больше.– Но, господин Лао, – сказал вдруг пастушок, бросив взгляд на карту через руку священника, – ясно же, что это гора Ифукубе.– Ты знаешь, где она? – спросил Кэно.Мальчик перевел взгляд с карты на Кэно, потом на Кун Лао. Его лицо, обычно доброе и благожелательное, вдруг стало угрюмым. Нижняя губа Чин Чина задрожала.– Что?… Нет, – ответил пастух и отступил на несколько шагов назад. – Нет, господин, не знаю.Зловещий красный глаз Кэно прямо впился в испуганные зеленые глазенки пастушка.– Ты весь покраснел от стыда, – произнес бандит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60