- Люблю высокую роскошь. Но не роскошь вещей, а роскошь чувств, духа.
Почему-то мне показалось, что она сообщает об этом всем. И также Сальвадор, который сразу же объяснил, показывая на свои усы: "Пока все глазеют на мои усы, я прячусь за ними и делаю свое дело".
- Думаю, тебе так показалось, поскольку ты встретилась с известными людьми, дорогая. Ведь тогда уже Дали считался великим, а Гала - самой обольстительной и эксцентричной из женщин мировой богемы. Все, что бы ни сделал или ни произнес гений - кажется особо значительным и уже как бы прочитанным в его биографии.
- Да! Мне запомнилась его фраза, сказанная за обедом по поводу вареных в вине раков: "Политика, как рак, разъедает поэзию". Усатый сеньор произнес её так, словно собирался высечь на собственном памятнике. Но у Родриго восхищенно сверкнули глаза. Он завязал многозначительный философский диспут, а потом сто раз цитировал Дали своим друзьям... Родди ненавидел искалечившую его войну и все общественные распри считал "отходами цивилизации". В своих стихах он принципиально избегал какого-либо политического пафоса.
- Чудесно - обедать с самим Дали!
- Я запомнила ещё одну его шутку: "Можно многому разучиться. Я, например, не пою, - забыл как это делается".
- Кажется, я читала это в его опубликованных записках. Одно время Дали был моим идолом и я никак не могла понять почему. Оказывается, оттого, что им увлекалась ты.
- Нас с тобой всегда привлекала экстравагантнось. Сальвадор в этом смысле долго держал пальму первенства. Да и Галла - та ещё штучка. В возрасте в шестидесяти восьми лет подобрала на улице юного наркомана и закрутила с ним бурный роман.
- Отличный пример для нас. Есть ещё время в запасе для того, чтобы натренировать хватку в охоте за жизненными радостями.
- Ты, в общем, права. Знаешь, что подали нам на обед? Рагу из кролика. Того самого, которого гладила Галла, когда говорила о красоте духа. Я поняла её тайный принцип - красота должна быть съедобной. Родриго же все казалось потрясающим в мэтре - ведь он был на двадцать лет моложе Сальвадора. И ещё он как-то сказал, что решил найти себе русскую жену ещё в восемнадцать, чтобы быть похожим на Дали. Так что мои шансы сильно выросли после того, как я написала Родриго в письме о своей национальности. Естественно - наш сын был назван Сальвадором. Родриго видел в наследовании имен какое-то особый смысл. У них там все пронизано мистикой и таинственностью.
- Тогда хоть что-то понятно. А я все сочиняю самые невероятные объяснения вашего брака, случившемся через пять лет после такого странного знакомства. Согласись, такое случается не часто.
- Родриго обожал многозначительность, совпадения, намеки судьбы. - Ди рассмеялась. - Оказывается, он изучал каждое мое письмо, находя в нем тайные знаки нашего духовного единства. Представляешь, что оказалось решающим? Я сообщила, что люблю рисовать, а по ночам смотрю на звезды в обсерватории нашей школы. Ведь в горах особенно чистый воздух.
- Ха, помню наш старенький телескоп! Мы забирались на башню, чтобы рассмотреть футболистов на стадионе за Рыжим холмом. Здоровущие такие парни! - Эн задумалась, углубляясь в воспоминания.
- Родриго не знал про футболистов. Он нашел родственную душу в девочке, глядящей на звезды. Смешной, милый Родди! Он был на "вы" со всем прекрасным - с цветами, звездами, собаками, лошадьми - и старался завязать тесную дружбу с ними.
- Сердечную, но при этом страшно церемонно. - Неплохо я "раскусила" твоего суженого, сестренка?
- Все же он успел охмурить тебя... - поджала губы Ди. - Нет, нет - я тебя не виню. Так должно было случиться.
- Тогда ты не хотела выслушать меня. Может теперь открутим пленку назад лет этак на тридцать и присмотримся беспристрастно к жуткой мелодраме? - Эн ободряюще улыбнулась, сложила руки на коленях и начала: Мама умерла в шестьдесят шестом. Я уже была замужем за Хайнером и Тони исполнилось десять. Я отправила телеграммы тебе и отцу. Отец получил её через две недели, так как находился с женой в африканском заповеднике. Ты приехала с Родриго и Сальвадором. Он был на год старше Тони. А нам с тобой, старушка, стукнуло тогда тридцать шесть... Н-да... - Чудесный возраст для женщины.
- Мы с любопытством приглядывались к друг другу, оценивая как бы свое отражение. Мне показалось, если честно, что я сохранилась лучше.
- Мне тоже, - засмеялась Эн. - И ещё было очень забавно, что нам удалось в разных странах выискать столь похожие черные шляпки.
- Я купила её в Мадриде - в салоне "Шанель" и сочла вполне траурной.
- А я в Париже... Бедная мама, мы все собрались у её гроба - все такие солидные, красивые, с цветущими отпрысками.
- Чудная подобралась парочка из наших детей - Тони вся в тебя, только серьезность отцовская. А Сальвадор - вылитый Родриго в детстве огненноглазый смуглячок. Они все время шалили, когда мы поехали в Альпы.
- Неплохая была идея - провести неделю вместе, поговорить о маме, а потом отметить по-православному девять дней.
- Что-то особой скорби не помню, - сказала Ди. - В сущности, мама давно ушла от нас в свой фантастический вымышленный мир, где в Елисеевском магазине на Невском чернела среди ледяных глыб паюсная икра, а по заснеженным набережным проносились легкие саночки... Я-то вообще не видела её целых десять лет. - Ди исподлобья глянула на сестру. - И тебя. Страшно волновалась при встрече.
- Да, у нас сразу возникли какие-то особые, очень сложные отношения. Словно не общались - а плели тонкие серебряные кружева. - Эн вздохнула. - Я ведь сразу почувствовала, как на меня смотрел твой муж. С любопытством и ожиданием. Он ловил каждое мое слово, смаковал его, пробуя на вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67