То, что было с Грегом не повторится. Я стремилась к такому же накалу чувств, к той же безоглядной радости и лишь смутно догадывалась, нельзя дважды войти в одну реку. К несчастью, это понимаешь, когда тебя вытаскивает на берег спасательная команда, чтобы сделать искусственное дыхание. Мне попался удивительный мужчина. Думаю, его главный недостаток состоял в том, что первым все же был Грег. Это ведь потом понимаешь, что первое - не означает единственное... А может все же - означает? А, Ди?
- Разумеется. Цифры для того и придумали, чтобы отличать предметы одни от других. Первое - есть первое. И никакое другое... Хотя... - Ди с сомнением подняла брови. - Чем хуже остальные цифры?
- Вероятно, я сама сделала глупость, решив написать новое полотно поверх шедевра.
- Имела глупость уехать с Максимом на взморье, где провела первые дни любви с Грегом. "Никогда не возвращайтесь в места, где были счастливы. Время обманет вас под маской пространства", - заклинал Набоков. Тогда я не понимала это. Все было точно так же - те же сосны и те же сырьежки в бархатном мху. Муравьи, земляника, белый песок пустынного пляжа порождали галлюцинацию - Грег появлялся то тут, то там, как проявляются на фотографии призраки. И становилось физически больно от необратимости ушедшего времени. Мне уже перевалило за сорок. Меня не давил груз лет - я ощущала себя той же ????????? девчонкой, готовой все начать сначала. - О нет, Ди, дело заключалось далеко не в сексе. Это было бы совсем просто. Я ощущала любовь - мое призвание. Только она может реализовать какие-то сокрытые во мне сокровища, делает возможность стать талантливой, блестящей, единственно неотразимой. Знаешь это поразительное ощущение - ты словно бутылка шампанского - вся искришься , пенишься, опьяняешь...
Я играла в великие чувства и мне нужен был достойный партнер. Я нашла его на улице.
Максим затормозил в луже, обдав мое новое платье брызгами. Дождь едва кончился, это напоминало о Греге. А мужчина, выскочивший с извинениями из машины, оказался тоже русским - из семьи эмигрантов. Порода была видна сразу. А после оказалось, что Максим - умница, удивлявший меня разнообразием познаний, интересов, привязанностей, тонкий, чувствовавший ньюансы моих душевных движений, талант, равно щедро проявлявший себя в науке, музыке, живописи... К тому же смотреть на него было наслаждением этот человек заключил тайный договор с материальным лицом. Вещи подобострастно подчинялись ему - книга разворачивалась на нужной странице, огонь сам вспыхивал в сигарете, а бутерброд вопреки закону, падал маслом кверху - и не на пол - на колено, застеленное салфеткой. Он был состоятелен, свободен, неотразим. Очень нравился женщинам и умел завораживать их. Боже, как Макс играл Шопена!
Я влюбилась, прогоняя маячившую за спиной Максима тень Грега и старалась не думать об ушедшем в науку муже. Вернувшись домой с побережья, я сказала Хантеру: "Прости, я должна уйти. Он необходим мне, а я нужна ему". Конечно, рыдала, поливая слезами отласную китайскую подушку с вышитым попугаем. Хантер осторожно погладил меня по голове деликатно как чужую. "Ты не можешь уйти. Я слабее его."
Так ????????? признаться в беременности тому, кого хотят удержать виновато, пристыженно, и все же - победно. Я осталась с мужем. Дочь училась в пансионе. Ей шел тринадцатый год.
- Ты поступила правильно, Эн. Нельзя потерять того, что никогда не имел. Вы жили с Хантером без надрыва чувств и особой духовной близости. Вы не были страстными, сгорающими от противоречивых желаний, любовниками. То есть - ничего огнеопасного и скоропортящегося в ваших отношениях не было. С Хантером можно было, не опасаясь, вступать в осеннюю пору. С ним ты благополучно встретила зиму.. - Ди осторожно обошла тему болезни Эн и быстро вырулила к главному: - С Максимом ты испытала бы много боли. Поверь... так страшно сдавать королевские позиции. Только что вокруг тебя вращалась Вселенная - и вот, его взгляд уже задерживается на другой. Просто так - ведь он художник... Ты говоришь с ним о поэзии, проявляя тонкость изощренного знатока, а он - не слышит. Ты видишь насквозь каждое движение его души, ты знаешь, за каким персиком потянется его рука. Ты - незаменима. И вдруг оказывается, что чужая женщина - глупая, напыщенная, манерная кажется ему недосягаемо прекрасной, загадочной, полной чарующих обещаний. Ее волшебно преображает новизна, а ты удобна и незаметна как заношенное домашнее платье... - Ди прервала свой пылкий монолог и пожала плечами. Банальность ситуации не делает меня печальной для каждой из нас... Не забуду, сколько черных дней выпало для меня в том цветущем, солнечном мае, когда Родриго стал исчезать из дома. Он весь светился какой-то неведомой мне радостью, хитрил или просто отмалчивался... Мне хотелось уйти - все равно как и куда, лишь бы не видеть его лживых глаз, не сгорать от унижения... Я думала, что загубила, не смогла уберечь нашу неповторимую, такую пылкую, такую возвышенную любовь... И лишь потом догадалась случилось то, что не могло не случиться. Родриго - творец, поэт, мастер! Ему необходимы свежие чувства для вдохновения. Он привык к звуку моего голоса, привык ко мне, к отыгранным полям в нашем спектакле. И я поняла репертуар надо менять, пока от тоски и злости мы не превратились в ярых врагов.
- Все так, дорогая... - Эн сжала руку сестры, державшую остановившийся крючок. - Ты признала победу житейской логики, скучнейшего реализма... Но иллюзии? Иллюзии, Ди. Как часто они бывают сильнее. Очевидности, спасая нас... В отличие от снов, в вымыслах не живут кошмары. Их рождает лучшая, не примирившаяся с тлением и смертью, часть нашего сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67