– Ты ведь еще не обедал? Мы тоже.
Ги не то чтобы сел, скорее опустился на стул, пожирая нас глазами.
– Вы мне объясните, что тут у вас произошло? Одна из вас раздвоилась? Вас сделали по одному клише? Клонировали? Вы однояйцовые близнецы?
– А что ты думаешь об этом, Ги? Что бы сказал ты? – спросила его Шерил.
– Не задавайте мне головоломку. Признавайтесь лучше сами, что вы натворили.
– Мы сами не знаем. Мы впервые встретились.
– Ме-е-ерд[Merde (как и английское shit) употребляется не только в прямом смысле, но и в тех случаях, когда русские произносят «черт»., – протянул Ги, – не может этого быть!
– Причем я, как ты знаешь, американка, а она – русская.
– Русская? Невероятно!
Ги раскачивался на стуле с потрясенным видом.
– Бывают, по-твоему, такие стопроцентные двойники?
– У тебя есть тушь? – деловито обратился он ко мне. – Накрась глаза.
Я вытащила зеркальце и стала быстро чернить ресницы. Ги внимательно следил за мной.
– Теперь придвиньте стулья друг к другу, чтобы я мог вас видеть рядом, – скомандовал он.
Мы послушно загремели стульями.
Многие в кафе уже давно поглядывали на наш столик, а теперь на нас уставились просто все. Ги покачался еще на стуле.
– Нет, девочки. – Наконец он оставил свой стул в покое и, поставив локти на стол, придвинулся к нам близко. – Нет, мои дорогие. Вы – близняшки. В этом нет никаких сомнений.

Обеденное время кончилось. Мы обменялись телефонами и условились созвониться ближе к концу недели. Шерил вернулась к себе на работу – она работала в конторе американского банка, а я, совершенно обалдев и чувствуя себя неимоверно усталой, поползла домой, где немедленно забралась в постель и, завернувшись по уши в одеяло, уснула.
Уже давно стемнело, и в мою квартирку вполз мрак и осел в углах. Я открыла глаза.
Было одиноко. Было пусто. Не хватало Шерил.
Она не звонила.
Правильно, мы же условились к концу недели.
Моя квартира и моя жизнь сделались пустыми. Шерил – или наше загадочное и невероятное сходство? – влекла меня к себе. В первую же встречу она сделалась основным содержанием моих мыслей, во вторую – основным содержанием моей жизни. Слишком быстро и слишком сильно.
Я испугалась.
Я тоже не стала звонить.

…Мы с Джонатаном уставили подносы тарелками с разными блюдами и, выбрав столик у стенки, уселись перекусить. Студенческая столовая была полна народу, и в зале стоял многоязычный гул. Мимо прошмыгнули мелкие, как дети, вьетнамцы, сзади нас разливался итальянский, рядом две длинноногие белесые голландки кокетничали на плохом французском с коренастым американцем в кепи задом наперед – в Сорбонне французский был средством международного общения. Мы с Джонатаном говорили по-английски – я решила, что мне надо тренироваться, ведь Шерил американка…
– Ты какой-то киносценарий сочинила, – сказал Джонатан, когда я закончила рассказывать свою историю встречи с моим двойником. – Это слишком неправдоподобно!
– Ты бы нас видел рядом! – Я налила себе пива в стакан. Джонатан всегда пил только воду.
– Хорошо. Скажи тогда, как такое может быть? Как твоя сестра-близняшка могла затеряться на другом конце земного шара?
– В том-то все и дело…
– У тебя мать родная?
– Да… Но у нее – приемная!
– И что, по-твоему, твоя мать подарила второго ребенка какой-то американке? Или продала за твердую валюту?
Я представила свою маму в роли сначала щедрой благотворительницы, дарящей своих детей иностранцам, затем в роли торговца своими детьми и поняла, что в моей голове поселился бред.
– Ты прав, – вынужденно признала я. – А отчего тогда мы так похожи?
– Игра природы, – ответил Джонатан.
Я задумалась. Джонатан тоже.
– Тебе одиноко, – сказал он вдруг задушевно, касаясь моей руки. Такой смелый жест он позволил себе впервые со времени нашего знакомства. – Ты у мамы одна, и отца у тебя нет. Так часто бывает в неполных семьях – чувство одиночества. И тебе очень хочется верить, что ты нашла свою сестру. Это твоя подсознательная мечта. И я догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь…
В его взгляде читалась мужественная готовность дать мне понять, что я ему нравлюсь.
– Но только не стоит принимать желаемое за действительное, – добавил он мягко.
Я выдернула свою руку из его ладони.
– Тебе же потом будет больно, – заторопился объяснить мне свою логику Джонатан, – когда ты поймешь, что это хоть и редкое, но всего-навсего сходство. И что каждая из вас живет своей жизнью, в своей стране…
Я чуть не плакала. Если он в чем и был прав – так это в том, что мне изо всех сил хотелось верить, что Шерил – моя сестра.
– Извини, что я тебе даю советы (конечно, советы тут давать неприлично, вмешательство в частную жизнь, понимаете ли!)… Постарайся отнестись к ней как к просто симпатичной девушке, которая могла бы – в лучшем случае – стать твоей подругой… Извини, – добавил он еще разок для верности, на случай, если я еще не приняла к сведению десять предыдущих извинений, – я просто не хочу, чтобы ты страдала от разочарований.
– Спасибо, Джонатан. Ты очень милый. Мне пора.
Я повернулась и пошла по гулким мраморным коридорам Сорбонны к тяжелым старинным дверям выхода. По-моему, Джонатан смотрел мне в спину.
Может, он был и прав, но он опоздал. Шерил уже вошла в мою жизнь. И мне было уже больно ее вычеркнуть.
Наступили выходные. Я мучилась и не знала, что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21