Это я называю историческим комплексом товарища Сталина. Его дочь Светлана удрала из коммунизма в империализм, так что папа в гробу, скорее всего проклял её и...
- Не отвлекайтесь на банальности.
- Да, извините. Ну, Толстенко, не совладав со своими черными чувствами, принялся вести наблюдение за жизнью Чуракова, а поскольку Федя и... Нина жили открыто.... Да и я был здесь частым гостем, то не составило большого труда зафиксировать наличие ... м-м.. Любовного "треугольника".
- Пояснее, пожалуйста.
Альфред Викторович возразил обидчиво - Вы требуете не ясности, а мещанской пошлости! Ну, да! У меня с Ниной Дмитриевной возникла поэтическая связь.
- Понятно.
- Что вам понятно?
- Она вам во внучки годится. Дальше.
Альфред Викторович обиделся уже по настоящему - задели сокровенное.
- А что сказал по этому поводу поэт, милиции известно?!
- Известно. "Любви все возрасты покорны". А особенно, когда любовь укрепляется деньгами.
- Оставим эту тему, мы на неё смотрим по разному. Продолжаю. За счет примитивности своего ума, партайгеноссе Толстенко не придумал ничего лучшего, как традиционно использовать стандартную ситуацию - столкнуть лбами мужа и любовника. В надежде, что один другого прикончит. Расчет был, что трупом окажусь Я, как менее пригодный к рукопашной драке человек. В таком случае, Чураков сел бы за решетку, что Толстенко удовлетворяло. Обратный результат - Я ликвидирую Федора - Толстенко, тоже устраивал. Быть может, даже больше, чем....
- Я просил короче. - поморщился Афанасьев. - Уж полночь близится.
- Извините. Короче так. Когда по убытию Феди в командировку я на это время перебрался сюда и полутайно проживал под крышей дома, Толстенко каким-то образом узнал координаты офиса Феди в Каире, это Египет, и позвонил туда...Нет, он дал туда телеграмму! Ну, провокация классическая: разгневанный муж прилетает ночью, застигает нечестивцев врасплох, разбирательство... Но Федя был большой души человек и убивать меня не стал.
- А вы?
- Что - я?
- А вы вернулись и убили? Тоже достаточно логично.
- Мы уже обсуждали эту тему. - буркнул Альфред Викторович - Но не доказали вашу невиновность, Комаровский. И у вас нет теперь ни одного свидетеля защиты, как я понимаю.
- Вы не будете искать Толстенко?! - возмутился Комаровский.
- Будем. Но, полагаю, найдем не скоро. Весьма не скоро. Быстро обнаруживаются молодые, активные преступники. Им надо жить и действовать.
- Ну, конечно! Они выходят на женщин и через них вы...
- Вшивый только о бане. - без улыбки заметил Афанасьев. - Старик заляжет на дно и его не сыскать. Толстенко не мог справится с Федором Чураковым. Не мог оглушить , связать и затащить в подвал молодую женщину. И Нина Дмитриевна показывает, что нападавших было не менее двух.
- Правильно. И их нанял Толстенко!
Афанасьев окинул взглядом убранство дома и усмехнулся, но Комаровский тут же заявил.
- Я тоже об этом думал! У Владимира Степановича не было средств оплатить такую работу, то есть заказ на убийство, но он правильно считал ситуацию! Когда он увидел, что убийства не состоялось, когда обнаружил, что я , в виде чучела, ухожу из дому, а потом уезжает телохранитель Ишак, то понял, что дом остался без охраны! Он срочно вызывает убийц и...
- Здесь нет телефона. В этом доме.
- В том-то и дело! Есть два автомата! У магазина и детской площадки! Он побежал к тому, который возле магазина! Он прислушивался к скандалу и когда увидел, что все живы, то начал осуществлять свой резервный план! А меня встретил по дороге домой, когда возвращался от телефона.... А дальше все просто! Ишака в охране нет, а скандал был. Толстенко вызывает убийц, помогает им проникнуть в дом...
- Повторяю вашу мысль. За убийство исполнителям надо платить! оборвал Афанасьев.
Комаровский привстал на стуле, в упор посмотрел в лицо подполковника, спросил тихо.
- Что пропало в доме Чураковых?
- Вдова утверждает - ничего.
- Не может быть! - закричал Комаровский. - Это же богатый дом! Толстенко обещал убийцам расплату на месте! Они могли взять все, что найдут!
- Есть следы попытки вскрыть сейф. Ценности Нины Дмитриевны на месте. Картины тоже. Все на месте, Комаровский. Только хозяин - мертв. Убили - в гостиной, на втором этаже. Перетащили на кухню. Зачем, Комаровский?
- Вы у меня спрашиваете?
- У вас.
- Не знаю.
Афанасьев помолчал, встал со стула, произнес рассеяно.
- Ваша схема с участием Толстенко имеет право на жизнь. Но в ней недостает какого-то звена. Или - какого-то человека. Так что договоренность наша прежняя - ищите своего свидетеля защиты.
Альфред Викторович закричал в полный голос.
- Да что вы пристали ко мне с этим свидетелем?! Где я его возьму, если его не было?
- Был. Должен был быть.
- Это как понимать? - осторожно спросил Альфред Викторович.
- А так, ясновельможный пан Комаровский, что вы сами, своими силами ну никак не могли освободиться от той бронзовой палки для штор, к которой вас привязали очень прочными шнурами. Мы нашли и палку, и обрывки шнуров возле магазина. Шнуры обрезаны, Комаровский. Обрезаны ножом. Я предполагаю, что профессиональный циркач может зажать нож пальцами ног и действовать им, но вы ведь не циркач? А если и циркач, то совсем в ином роде, не так ли? Так что, был человек, который вам помог. Обрезал путы на руках. - он глянул на свои часы и закончил. - Время тикает. И не в вашу пользу. Где вы ночуете?
- Во флигеле. У Чураковых.
Они вышли из дома Толстенко, добрались до "ауди", Альфред Викторович вытащил из салона свои вещи чемодан и простился с Афанасьевым кивком головы. Потом посмотрел вслед укатившейся машине и подумал, что Валерия-Славу все-таки надо было бы сдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78