Короче говоря, мужчина в аэропорту был человеком, выполнявшим приказы сверху самоотверженно и без шуток, и потому исключительно точно соответствовал образу хорошо экипированного сотрудника секретной службы, гуляющему по страницам модных шпионских романов. Впрочем, сам он в этой коллекции более или менее важных предметов своего снаряжения видел - если вообще об этом задумывался - только лишь необходимое зло. Его успех - не только в Испании - зависел не от того, что было в карманах, а от того, что было в его голове. А в его уме, в холодной, беспощадной точности его мыслительного аппарата можно было не сомневаться. Он был охотником - одним из лучших в своем деле. Иначе он не оказался бы сейчас в этом аэропорту.
Существовала масса вещей, которых этот человек терпеть не мог: шум, электробритвы, мороз, его жена, пудинг, томатный сок, его работа, шариковые ручки, математика в любой форме, насекомые с длинными конечностями и город, в котором он родился. С другой стороны, симпатий у него было немного, а хобби вообще никаких, за исключением какого-то странного пристрастия к романам Вирджинии Вульф, которые он совершенно не понимал. Следовательно, он был примерно таким же, как и все: непоследовательным, непредсказуемым, жестоким. Может быть, у него эти существенные черты характера были несколько более выражены, чем у других.
Вместе с тремя десятками попутчиков он топтался в углу зала ожидания. До восьми оставалось семь минут. Перед собой он держал французскую газету, делая вид, что читает, и думая в это время совсем о другом - совершенно в духе Вирджинии Вульф. На самом деле он с величайшим вниманием наблюдал за одним из своих попутчиков, удивительно толстым и удивительно безобразным господином, который тридцать секунд назад вошел в зал ожидания. Этот маленький, толстый, уродливый мужчина на одной руке держал плащ-дождевик, а в другой - дорожную сумку, которую поставил перед таможенником. Затем закурил сигарету.
Толстяк, очевидно, был в некотором роде выдающейся личностью, раз таможенник тотчас прекратил копаться в чемодане какого-то молодого человека и направился к его сумке.
- Буэнос диас, сеньор Ортис. Опять в дорогу?
- Как видите, - буркнул толстяк.
- Ну да - конечно - разумеется...
Охотник с сожалением сложил газету. Жаль, что он плоховато понимает по-испански. Правда, этот диалог понять было нетрудно, - помог таможенник, одной рукой поставив мелом на дорожной сумке крест, другой поспешно сунув в карман банкноту в сто песет. Но тут охотник уже заметил женщину, теребившую толстяка за рукав. Ситуация его заинтересовала - и потому он облегченно вздохнул, когда Ортис заговорил с ней по-французски.
Но заговорил толстяк не сразу. Странно, но отреагировал он на её появление не обрадованно, а удивленно, даже растерянно. Несколько секунд таращив на неё глаза, вдруг прорычал, приглушенно, но вполне отчетливо:
- Merde! (Дерьмо! - фр., прим. пер.)
- И в самом деле по-французски, - обрадованно сказал сам себе охотник.
- Что, черт побери, ты здесь делаешь?
- Хотела ещё раз с тобой попрощаться.
- Но чертова яхта вот-вот отойдет.
- Я ещё успею. А в крайнем случае, они меня подождут.
- И не подумают. У капитана есть приказ. Но эта гениальная идея, как всегда, в твоем духе. Кстати, куда ты пропала вчера вечером?
- Я рада, что успела тебя перехватить. - Она наклонилась и не особо ласково поцеловала его в щеку. - Ты ведь всегда говоришь, что ещё ни разу в жизни не опаздывал на самолет.
- Вот именно! И сейчас ради тебя тоже не собираюсь. - Ортис раздраженно выпустил облако табачного дыма и протянул руку за дорожной сумкой. - Как ты вообще сюда добралась? На такси?
- Один знакомый согласился помочь и подвез.
- Так! Ну, тогда пусть он отвезет тебя обратно, да поживее! А если яхта ушла, тебе придется тоже лететь самолетом.
- Не бойся, я приеду вовремя.
- Верю на слово, - буркнул Ортис, выдавил кривую и неопределенную усмешку и зашагал на посадку.
От услуг подбежавшего носильщика он категорически отказался.
- Нет, нет, благодарю! Сумка очень легкая.
Молодая женщина - не такая уж и молодая, подумал охотник, и вид у неё довольно утомленный - посмотрела ему вслед и повернулась к выходу. По радио объявили о вылете самолета в Марсель.
Очень интересно, - думал охотник, разрываясь между двумя решениями, что при его профессии случалось нередко. Другая сторона проявила себя неожиданным образом, и он был совсем не прочь пойти по этому следу. С другой стороны, золотое правило предписывало в сомнительных случаях не спускать глаз с документов. Конечно, Ортис, как и следовало, взял с собой помеченную меловым значком таможенника дорожную сумку. Но эта была не та сумка, с которой он пришел. Молодой человек, оставшийся рядом с таможенником, все пытался снова запихнуть свои пожитки в чемодан так, чтобы можно было его закрыть. Но теперь рядом с ним стояла, как бы случайно прикрытая каким-то легким коричневым плащом, дорожная сумка Ортиса.
Подмена была произведена с удивительной ловкостью и скоростью за те несколько секунд, пока Ортис, разинув рот, пялил глаза на так внезапно появившуюся женщину, и рука его оставила драгоценный багаж. В эти немногие секунды роковые документы, которые в последние дни передавали из рук в руки через всю Европу, вновь поменяли своего владельца.
Правда, на этот раз дело выглядело несколько иначе - бумаги были не переданы, а хладнокровно похищены. Охотнику это не нравилось. Это означало отклонение от плана и потому вызывало досаду.
Рядом с тем самым молодым человеком остановилась стюардесса и что-то ему сказала, что - невозможно было понять, говорила она слишком тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51