Приемные родители назвали девочку «Анной, у Которой Нет Имени». Когда она подросла, они отдали ее в услужение монахиням католической миссионерской школы, которая была расположена около Фу Тана в дельте Перл Ривер.
У Анны Безымянной были способности к игре на «п'и-па», старинном китайском инструменте, напоминавшем лютню. Играла она великолепно и часто путешествовала по окрестным деревням, услаждая своей игрой тамошних жителей. Но в то утро игуменья застала ее в зале миссионерской школы – та на коленях отскребала пол.
– Анна, – сказала игуменья, – у меня для тебя новости. Люди, которых ты называешь родителями, которые вырастили тебя, были убиты пиратом Чу Апу.
Анна, по-крестьянски спокойно воспринимавшая смерть, закрыла глаза и спросила.
– А что с Янгом, моим братом?
– Благодарение Господу, твой младший брат жив, – ответила монахиня. – Он и принес это известие. Он ждет тебя.
– Мне надлежит вернуться с ним в Фу Тан, в мою деревню?
– Конечно, дитя мое. Но сначала тебе следует сходить в часовню и возблагодарить Господа за то, что твой брат остался жив. Это Бог проявил к тебе свою милость.
Тут Анна, до сегодняшнего дня выказывавшая свою приверженность святой католической церкви, подняла голову и сказала:
– Если это доказательство щедрости вашего бога, то лучше я буду поклоняться даосским богам. – Сказав это, она ушла.
На улице, под лучами солнца, ее ждал десятилетний Янг. Он стоял один, прохожие не обращали на него внимания. Оборванный, с разводами от слез на чумазом лице, с голыми ногами, очень худыми от голода и недоедания.
– Они сказали тебе? – спросил он на кантонском диалекте, родном языке его матери.
– Они сказали мне, – ответила Анна. Услышав ее слова, Янг заплакал, но она воскликнула: – Хватит ныть! Помнишь, что говорила мама? «Плачь, когда люди появляются на этот свет, не горюй, когда они умирают».
Она взяла его за руку, и они вдвоем пошли по дороге, которая вела к реке.
– Куда мы идем? – спросил Янг.
– Когда мы поприветствуем наших подружек-бабочек, я скажу тебе, – ответила Анна.
Они шли вдоль рисовых полей, вокруг цвели ивы и вербы, над которыми порхали целые стаи бабочек, павлиноглазок и прекрасных «эразмий». В Китае хорошо известно, что бабочки любят лепестки златоцвета и запах мускуса, и в тот солнечный день был настоящий пир насекомых.
– Наши родители никогда больше к нам не вернутся, – сказал Янг.
– Как живые, нет, – ответила Анна, – но как голодные призраки, они вернутся, и это так же верно, как то, что каждую весну рождаются бабочки. Посмотри! – Она вытянула перед собой голые руки, и на них стали спускаться бабочки, их прилетало все больше и больше, скоро она почти вся была покрыта бабочками. Трепещущие цветки их дивных крыльев соперничали друг с другом узором и расцветкой. Они были в ее волосах, покрывали все ее лицо, то раскрывая, то складывая прелестные крылышки.
– А на меня они даже не садятся, – печально произнес Янг.
Анна встала на колени и обняла его руками, и ему передался запах ее кожи. Чем теснее она его к себе прижимала, тем плотнее окутывал его запах мускуса, и вскоре он тоже был почти полностью покрыт сотнями прекрасных бабочек.
Через некоторое время Янг устал и спросил:
– Скажи мне, Золотая моя Сестра, куда мы теперь идем?
– Мы идем в нашу деревню, чтобы убить пирата Чу Апу.
Больше он ни о чем не спрашивал, ибо хорошо знал: все, что задумала и обещает сестра, в конце концов обязательно случается.
И это было частью той тайны, которую он хранил в своем сердце.
Путешествие было долгим, и только на рассвете следующего дня Анна и ее брат прибыли в деревню Фу Тан, что невдалеке от города Шекки, расположенного на берегу Перл Ривер. В китайских преданиях эта деревня знаменита тем, что там родилась когда-то Хапти, гигантская черепаха, такая огромная, что на ее спине можно было построить дом для целой семьи.
По крышам деревни Фу Тан мягко шуршали капли дождя. Услышав о прибытии путников, к ним вышел Старейшина.
– А, наконец-то! Сирота Янг вернулся к нам, и, если мои глаза меня не обманывают, он привел свою сестру.
Анна локтем попыталась заставить Янга выпрямиться, потому что тот засыпал на ходу.
– Вы поедите? – спросил Старейшина. – У меня на плите лапша.
Глаза Янга расширились, но Анна сказала:
– Мы поедим позже, Старейшина. Сначала расскажите, пожалуйста, почему умерли наши родители.
– Потому что они не могли заплатить свою подать рисом пирату Чу Апу, – последовал ответ. – Он накинул на их шеи веревку и потом затянул маленькой палочкой петли.
– Вы сообщили британцам об их смерти?
– Сообщил, но мне ответили, что ничего сделать не могут. Одним крестьянином больше, одним меньше, – сказал он.
– Можем ли мы увидеть их тела?
– Их лица не для глаз ребенка, – сказал Старей шина и указал на Янга.
– Вы ошибаетесь, почтеннейший, – сказала Анна. – Пусть он увидит их, чтобы, став взрослым мужчиной, он помнил об этом долге.
– О каком долге? Деньги ведь тут ни при чем.
– Чу Апу расплатится за этот долг кровью.
Услышав это, Старейшина улыбнулся, как улыбаются пожилые люди, и сказал:
– Ты, девчонка, угрожаешь этому пирату? Послушай! В нашей деревне его называют Грозный Чу. Просто смешно говорить о мести. Помни. – И он повел их к тому месту, где лежали тела родителей. Они были покрыты весенними цветами и красным папирусом, назавтра их должны были хоронить. – Не хочешь ли ты, Анна, как истинная христианка, помолиться над твоими родителями? Хотя я даоист, иные религии и иные молитвы я уважаю.
– Нет, не буду молиться, – ответила она. Янг, всем телом сотрясаясь от рыданий, стоял перед своими родителями на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101