Сила взрыва была так велика, что от детонации на расстоянии до километра взорвались все минные поля - наши и противника. В клочья разлетелись проволочные заграждения. Три заряда, заложенные под высотой, образовали огромную воронку почти в сто метров диаметром и десять метров глубиной. Вокруг воронки образовался земляной вал высотой около двух метров.
Не успела осесть пыль, как наша пехота поднялась в атаку. Ошеломленный враг не смог сопротивляться.
Наблюдая через бинокль, вижу, как Максимцов с трудом выбирается из засыпанного окопчика. Посылаю за ним связного. Вскоре Барашвили на низкорослых и шустрых лошаденках доставляет майора ко мне. Вид у него утомленный. Щетина и грязь на лице делают Максимцова значительно старше своих лет.
- Товарищ командующий, команда подрывников выполнила ваш приказ.
- Вижу, дорогой, вижу. Спасибо. От всей души поздравляю. Прошу собрать команду.
Команда тоже утомлена, выглядит не лучше своего начальника. Благодарю бойцов за успешное выполнение задания.
Мимо нас проводят нескольких чудом уцелевших немцев. Бледные, испуганные, и не мудрено: мне докладывают, что на высоте погибло более четырехсот гитлеровцев...
Говорю Максимцову, что теперь за отлично сданный экзамен ставлю ему пятерку. Майор благодарит и напоминает, что Иван Грозный брал Казань, как и мы высоту 269,8, в такую же пору года.
Желая порадовать майора, говорю, что предоставляю ему отпуск к родным. Он смотрит на меня удивленно.
- Если можно, товарищ командующий, разрешите только поспать.
Так была проведена эта замечательная инженерная операция. Наши бойцы пробыли под землей сорок дней. Сорок дней в чрезвычайно трудных условиях, без специального оборудования они методически вели подкоп под вражеское логово и с честью доказали, на что способны советские саперы. Овладение высотой 269,8 в дальнейшем определило успех наступления на Милятино.
Мы идем на запад
Писатель или художник, композитор или архитектор - каждый, кто создал ряд произведений, как правило, одному из них отдает особое предпочтение, считая своим любимым детищем. А разве командир, участвовавший во многих боях и операциях, испытавший радость побед и горечь поражений, разве он не может иметь любимое произведение? Думаю, что может.
История любой армии состоит из множества больших и малых боевых операций, разных по характеру, значимости. И среди них в активе командующего непременно есть особенно любимая, ставшая частью его боевой биографии.
Для меня после обороны Тулы такой является Кировская наступательная операция. Прежде чем начать рассказ о ней, опишу ее предысторию.
Благодаря успешным действиям войск Западного фронта в июле 1943 года противник из района севернее Кирова и южнее Жиздры был отброшен на запад. 50-я армия, действуя на левом крыле Западного фронта, обеспечивала и правый фланг ударной группировки Брянского фронта. 16 августа поступила телеграмма начальника штаба Западного фронта, в которой сообщалось, что 50-я армия решением Ставки переподчиняется Брянскому фронту.
К тому времени после напряженных и длительных боев так называемый Орловский выступ противника был ликвидирован, и войска Брянского фронта продолжали преследование. Перед ними стояла задача выйти к Десне в районе Жуковка, Брянск, Трубчевск и подвижными частями захватить переправы через реку, а затем с подходом главных сил наступать на Гомель.
Потеряв Зикеево и Жиздру, гитлеровцы подготовили оборонительный рубеж восточное Людиново и Улемль. Они хорошо использовали преимущества лесисто-болотистой местности, превратив в опорные пункты все имевшиеся там высоты.
К исходу 18 августа войска 50-й армии вышли на рубеж Карвинево-Калинине и встретили упорное сопротивление подошедших резервов противника. Вражеский огонь был таким мощным, что мы оказались не в состоянии преодолеть его.
Предложил командирам 108-й и 110-й стрелковых дивизий произвести разведку боем. В ходе ее выяснилось, что перед нами занимают глубоко эшелонированную, заблаговременно подготовленную оборону 296-я и 134-я пехотные дивизии противника. Оборона усилена минно-взрывными и проволочными заграждениями перед передним краем и перед второй полосой, проходящей по западному берегу реки Болва.
Данные разведки доложил по телефону командующему фронтом генералу армии М. М. Попову. Напомнил ему, что после месяца беспрерывных изнурительных боев армия имеет большие потери. На исходе снаряды и мины.
- С теми силами, какими располагаю, - сказал я в заключение, - трудно рассчитывать на успех при прорыве крепкой вражеской обороны. Прошу вашей помощи.
Командующий сказал, что сам приедет к нам и все решит на месте. Приехал он уже на следующий день. Молча выслушал меня и объявил:
- Так вот, товарищ Болдин, я решил создать ударную группу под командованием моего заместителя генерал-лейтенанта Казакова. В нее войдут три ваши дивизии и кавалерийский корпус. Группе предстоит прорвать оборону немцев на улемльском направлении и проложить вашей армии дорогу к Десне.
-Значит, забираете половину армии?-спрашиваю Попова.
Он молчит.
- Тогда мне здесь делать нечего. Я не намерен плестись в хвосте группы Казакова. Вы лишаете меня доверия, а в таком случае продолжать командование армией не считаю возможным. Кроме того, товарищ командующий, ваше решение является незаслуженной обидой пятидесятой армии. Она достойна лучшего отношения.
Будучи глубоко убежден в ошибочности решения командующего, я очень волновался, говорил повышенным тоном. Генерал Попов ничего мне не ответил, встал н предложил всем, кто находился в палатке, тут же выехать на мой наблюдательный пункт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84