– Я была принцессой и жила с принцем Мордругом, моим братом, в далекой стране, где всегда весна, – начала она. – В той далекой стране жестокое солнце светило так же мягко и нежно, как серебристая луна, вода укрощала и зимние бури, и летнюю жару, превращала ревущие ураганы в легкий бриз и отнимала силу даже у огня.«Все шлюхи врут одно и то же, – подумал Мышелов. – Все они бывшие принцессы». И все же продолжал слушать.– Сокровищ у нас было столько, что и представить себе нельзя, – продолжала она. – Летучие единороги, резвые водяные котята были моими друзьями, ловкие молчаливые слуги прислуживали нам, сладкоголосые чудовища охраняли нас – стремительный Крушитель, многорукий Душитель и бесстрашный Разведчик Глубин, самый мощный из всех.А потом пришли плохие времена. Однажды ночью, пока наши стражи спали, сокровища наши похитили, и королевство наше опустело, погрузившись в тишину и тайну. Мы с братом начали собирать союзников, чтобы отправиться на поиски пропавших сокровищ, и вот тогда подлые негодяи вероломно покинули меня и насильно увезли в грязный, отвратительный Брульск, где мне пришлось познать все зло, которое только есть под бесстыдно таращащимся на него солнцем.«И это тоже старая песня, – отметил про себя Мышелов, – похищение невинной девицы, потеря невинности, наставление во всех мыслимых пороках». Но продолжал слушать ее щекочущий шепот.– Но я знала, что настанет день, когда придет тот, кому суждено быть моим владыкой и вернуться вместе со мной в мое королевство и править в его серебристых глубинах, владея вновь обретенным сокровищем. И вот ты пришел.«Ага, добавим еще индивидуальный подход, – продолжал иронизировать Мышелов. – Знакомо до боли. Однако послушаем. Мне нравится, когда ее язык проникает мне в ухо. Как будто я – цветок, а она – сосущая нектар пчела».– Каждый день я приходила к твоему кораблю и смотрела на тебя. Большее было не в моей власти, как я ни старалась. Но, хотя ты никогда не смотрел на меня подолгу, я знала, что нашим путям суждено пересечься. Я чувствовала, что ты – суровый мужчина и что ты подвергнешь меня таким лишениям и испытаниям, с которыми не сравнится ничто из перенесенного мною в Брульске, и все же я не могла отступить и каждый день приходила и смотрела на тебя и твой черный корабль. А когда мне стало понятно, что ты не хочешь ни замечать меня, ни поступать в соответствии со своим желанием и что никто из команды не даст мне шанса пробраться на корабль, я сама прокралась сюда незамеченной, пока ты и все твои люди были заняты на погрузке.(«Вранье, сплошное вранье», – сказал себе Мышелов и продолжал слушать.) – Сначала я пряталась за грузом. Но когда корабль наконец вышел из гавани и все уснули, мне стало холодно, тело мое ныло от долгого лежания на твердой палубе. Однако, хотя я сильно страдала, у меня не хватило смелости искать твою каюту или как-либо иначе обнаружить себя, из страха, что ты прикажешь повернуть в Брульск и высадить меня там. Поэтому я постепенно развязала веревки, опутывавшие примеченный мной раньше сундук с материями, трудясь над узлами, точно мышь или землеройка, – узлы были очень жесткие и прочные, но у меня ловкие пальцы, которые могут быть сильными, когда нужно. Потом я забралась внутрь и уснула в тепле. А потом пришел ты, и вот я здесь.Мышелов повернул голову и увидел два желтых пульсирующих огонька в ее глазах – то было отражение ритмично раскачивавшейся под потолком лампы. Затем он на краткий миг прикоснулся пальцем к ее губам и стал медленно стягивать с нее одеяло, пока не показалась лента, обвивавшая ее хрупкую щиколотку. Он залюбовался ее маленьким стройным телом. Хорошо, когда рядом с мужчиной есть молодая красивая женщина, сказал он себе, независимая, как молодая кошка, и игривая, как котенок. Хорошо, когда она рассказывает всякие небылицы (ясно как день, что ей помогли пробраться на борт, – Скор и Миккиду, должно быть, оба приложили руку), но лучше реже с ней разговаривать и держать на привязи. Людям можно доверять, только пока они на привязи – а еще лучше, если на цепи. И в этом тоже суть власти – лишить другого воли и свободы. Не сводя с нее гипнотического взгляда, он потянулся за куском ленты. Надо привязать ее к изножию и к изголовью кровати, не сильно, но так, чтобы она не могла дотянуться одним запястьем до другого или развязать узлы своими жемчужными зубками. Тогда он сможет пройтись по палубе и быть уверенным, что найдет ее на месте, вернувшись. Глава 6 Сиф в одиночестве прогуливалась по вересковой пустоши возле Соляной Гавани. Из маленькой сумочки, висевшей у нее на поясе, она вынула набитую льняным семенем тряпичную куклу, изображавшую мужчину. Он был с ее ладонь ростом, вокруг талии у него было золотое кольцо, которое женщина могла бы носить на пальце. Остальные размеры игрушки были сопоставимы с этим кольцом. На нем был серый плащ с капюшоном и серая туника. Взглянув в его лишенное всяких черт лицо, она на мгновение задумалась о тайне полотна – нитки, натянутые в одном направлении, удерживают нитки, идущие в другом направлении; все же вместе образует ткань, плотную и теплую, хотя и проницаемую для воздуха и воды. В этот момент ей показалось, что по лицу куклы промелькнуло какое-то выражение. Она подумала, что Серый Мышелов находится в опасности и ему может понадобиться охранная магия более сильная, чем магия золотого кольца. Решительным жестом сунула она куклу в сумку и зашагала вперед, по направлению к Соляной Гавани, к ратуше и к сокровищнице, таинственным образом лишенной своих сокровищ. Порывы налетавшего с севера ветра ерошили вереск на пустоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109