Я его не трогаю, и ему вроде бы неловко издеваться надо мной». Лао Ли прибыл в «Величие Китая» в половине шестого. Через час явились господин Цю и честный У.
- Я передал господину Суню ваше приглашение, он скоро будет. Я - человек военный, пришел слишком рано, не знаю светских приличий. Официант, сигареты «Батарея»! В былые времена в армии угощали сигаретами и шампанским, а сейчас… - Предавшись воспоминаниям о былой славе, господин У встал в позицию и сделал пару апперкотов, как будто они были признаком изысканности. Вообще, боксерские приемы служили веским доказательством того, что господин У выдержал самый трудный экзамен на чиновника.
Чжан Дагэ пришел вместе с господином Сунем и воскликнул:
- К чему было устраивать званый обед? Господин Сунь, усердно изучающий официальный язык, смог выговорить лишь «к чему?», проглотил конец фразы и рассмеялся.
Сяо Чжао не явился и к семи.
Господин Цю, прихлебывая традиционный чай, потребовал сладостей.
- Нужно хоть немного закусить, нельзя же пить коньяк на голодный желудок.
Значит, надо заказывать коньяк! Это не входило в расчеты Лао Ли.
Но тут вмешался Чжан Дагэ:
- Я пить не буду, последние дни у меня что-то неважно с желудком.
Лао Ли воспринял это как спасительный намек: раз пить будут не все, не стоит заказывать целую бутылку.
Подъехала машина. Через мгновение влетел Сяо Чжао, держа Лин на руках, за ним вошла госпожа Ли с сыном. Девочка готова была расплакаться от страха и скривила губки, но, увидев отца, почувствовала себя увереннее и схватила Сяо Чжао за нос.
- Господа, разрешите представить вам королеву! - Сяо Чжао торжественно поклонился.
Госпожа Ли так растерялась, что забыла даже отвесить поклон, и стояла с открытым ртом. Одной рукой она держала за руку сына, а другой сделала какой-то неопределенный жест в знак приветствия. Сяо Чжао хотел спрятать улыбку, но она играла на кончиках его бровей; он был очень доволен собой.
- Госпожа, не хотите ли сигарету? - Он подал ей пачку, но вместо матери сигарету схватил Ин.
Девочка подбежала к нему, хотела отобрать и разревелась. Мать больно шлепнула мальчика по затылку, но он не заплакал. Гости едва сдерживали смех. Госпожа Ли была в своем неизменном голубом халате, очень широком и без каймы, шею туго перетягивал новый шарфик. Она удивленно смотрела на всех и ничего не могла понять.
- Госпожа Ли, пожалуйста, сюда! - Сяо Чжао решил усадить ее во главе стола.
Она взглянула на мужа: тот почернел от злости.
И снова спасение пришло от Чжан Дагэ: он предложил каждому выбрать себе место.
Госпожа Ли едва не села на пол - Сяо Чжао умышленно отодвинул ее стул. Все уставились на нее, кроме Чжан Дагэ.
Официант подал меню. Сяо Чжан передал его госпоже Ли, однако Лин, сидевшая рядом, выхватила его и сказала:
- Что это такое, ма? Я возьму поиграть. - И девочка спрятала меню в карман. Сяо Чжао все это казалось очень забавным.
- Откроем коньяк! - Он налил госпоже Ли, она сказала, что не пьет, а сама поднялась с рюмкой в руках.
«Сядь!» - хотел сказал Лао Ли, но промолчал, судорожно проглотив слюну.
Подали закуску, первой, конечно, предложили госпоже Ли, она единственная дама за столом. Официант с огромным блюдом в руках застыл возле нее как истукан.
- Да ты поставь его здесь! - предложила она.
На этот раз Сяо Чжао не сдержал смеха, но Чжан Дагэ снова пришел на помощь.
- Начинайте с другого конца, - сказал он официанту, - не будем следовать этикету, пусть все чувствуют себя свободно, а на чаевые мы не поскупимся.
Заметив, что блюдо уносят, Лин спрыгнула со стула, бросилась за официантом и упала. Мать поспешила к девочке, постучала по полу:
- А ты побей, побей пол! Он бяка, ушиб нашу девочку. Лин постучала кулачком по полу, из г лаз выкатилось
несколько слезинок.
Лао Ли весь взмок. Он не любил пить, но в этот вечер изрядно выпил. Видя, что все пьют, даже муж, госпожа Ли отпила чуть-чуть из рюмки, коньяк обжег рот, она невольно прижала к себе Лин, и та рассмеялась.
Лин не умела есть вилкой и ножом, все время их роняла, а мать так усердно работала ножом, что тарелка ездила по столу; девочка отвернулась и глотнула слюну.
Сяо Чжао был в восторге.
Господин У влил в себя две стопки коньяку, и они вылились из него целым потоком слов. Он рассказывал госпоже Ли о днях былой славы, о своих победах в боксе. Госпожа Ли не знала, что отвечать, то краснела, то бледнела. К счастью, Чжан Дагэ заговорил с ней о домашних делах, вспомнил печку. Чтобы выказать свою доброжелательность, господин Сунь беседовал с госпожой Ли на том языке, который считал официальным. Она же решила, что господин Сунь говорит с ней на иностранном языке нарочно, чтобы посрамить ее, еще больше покраснела и продолжала молчать. А господин Сунь радовался в душе, что госпожа Ли не понимает официального языка.
Лао Ли сидел как на электрическом стуле. В тело, казалось, впились иголки. Хорошо еще, что сынишка отвлекал его - Лао Ли с остервенением резал мальчику мясо и мог не смотреть на жену.
Сяо Чжао предложил Лао Ли выпить. Не поднимая головы, Лао Ли в два глотка осушил рюмку. Тогда Сяо Чжао повернулся к госпоже Ли:
- Госпожа, ваш муж выпил, теперь очередь за вами!
Госпожа Ли хотела было подняться, но Чжан Дагэ сказал:
- Госпожа Ли, ешьте эти чертовы европейские блюда, не стесняйтесь.
Она хотела поднять рюмку, Чжан Дагэ опять вмешался:
- Дорогой У, помогите госпоже Ли, коньяк крепкий, а ей надо присматривать за детьми.
Господин У был польщен, что Чжан Дагэ обратился именно к нему:
- Я человек военный, госпожа, могу выпить и две бутылки. - Он осушил рюмку, крякнул и победоносно вытер рот рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69