Возникла мучительно тяжелая пауза, грозившая затянуться до бесконечности. Наконец Йоссариану стало невмоготу, и он покашлял. Первым заговорил старик.
–- Он выглядит ужасно, — сказал он.
–- Он ведь болен, па.
–- Джузеппе... — сказала мать, усевшись на стул, и положила на колени свои жилистые руки.
–- Меня зовут Йоссариан, — сказал Йоссариан.
–- Его зовут Йоссариан, ма. Йоссариан, ты что, не узнаешь меня? Я твой брат Джон. Ты меня знаешь?
–- Конечно, знаю. Ты мой брат Джон. — Вот видите, он узнал меня! Па, он знает, кто я. Йоссариан, это па. Скажи папе "Здравствуй".
–- Здравствуй, папа, - сказал Йоссариан.
–- Здравствуй, Джузеппе.
–- Его зовут Йоссариан, па.
–- Как он ужасно выглядит! Я не могу этого вынести, — сказал отец.
–- Он очень болен, па. Врач сказал, что он умрет.
–- Не знаю, можно ли верить докторам. Они ведь такие мошенники.
–- Джузеппе... — снова тихонько сказала мать, и в ее надтреснутом голосе послышалось невыразимое страдание.
–- Его зовут Йоссариан, ма. У нее уже память стала не та, Йоссариан. Как они к тебе здесь относятся, малыш? Уход сносный?
–- Вполне сносный, — ответил Йоссариан.
–- Это хорошо. Только никому не позволяй помыкать собой. Ты здесь нисколько не хуже других, хоть ты и итальянец. У тебя такие же права, как у всех.
Йоссариан поморщился и закрыл глаза, чтобы не видеть своего брата Джона. Ему стало не по себе.
–- Нет, ты посмотри, как он ужасно выглядит, — заметил отец.
–- Джузеппе... —сказала мать.
–- Ма, его зовут Йоссариан, — нетерпеливо прервал ее брат, — ты что, забыла?
–- Неважно, — перебил его Йоссариан. — Если ей хочется, она может называть меня Джузеппе.
–- Джузеппе... — сказала мать.
–- Не беспокойся, Йоссариан, — сказал брат. — Все будет в порядке.
–- Не беспокойся, ма, — сказал Йоссариан. — Все будет в порядке.
–- У тебя есть священник? — поинтересовался брат.
–- Есть, — соврал Йоссариан и снова поморщился.
–- Это хорошо, — заключил брат. — Раз ты все понимаешь, значит, ты приходишь в себя. Мы к тебе из самого Нью-Йорка ехали. Боялись, не поспеем вовремя.
–- Куда не поспеете?
–- Не успеем повидать тебя перед смертью...
–- А что бы от этого изменилось?
–- Нам не хотелось, чтобы ты умирал в одиночестве.
–- А что бы от этого, изменилось?
–- Он, должно быть, начинает бредить, — сказал брат.
–- Он без конца повторяет одно и то же.
–- Это действительно занятно, — отозвался старик. — Я всегда думал, что его эовут Джуэеппе, а он, оказывается, Йоссариан. Это, право, занятно.
–- Ма, утешь его, — настаивал брат. — Скажи что-нибудь, чтобы приободрить его.
–- Джузеппе...
–- Это не Джузеппе, ма, а Йоссариан.
–- А не все ли равно? — ответила мать тем же скорбным тоном, не поднимая глаз. — Он умирает.
Ее распухшие глаза наполнились слезами, и она заплакала, медленно раскачиваясь взад и вперед. Руки ее лежали на коленях в подоле, как две подстреленные птицы. Йоссариан испугался, как бы она сейчас не завопила в голос. Отец и брат тоже заплакали. Йоссариан вдруг вспомнил, почему они плачут, и тоже заплакал. Врач, которого Йоссариан прежде никогда не видел, вошел в палату и вежливо напомнил посетителям, что им пора выходить. Отец сразу принял официальный вид и стал прощаться.
–- Джузеппе... — начал он.
–- Йоссариан, — поправил его сын.
–- Йоссариан... — сказал отец.
–- Джузеппе... — поправил его Йоссариан.
–- Ты скоро умрешь...
Йоссариан снова заплакал. Опустив голову, отец торжественно продолжал.
–- Когда ты предстанешь пред ликом всевышнего, — сказал он, — будь добр, скажи ему кое-что от моего имени. Скажи ему, что это неправильно, когда люди умирают молодыми. Вот что. Передай ему: раз уж людям суждено умереть, пусть они умирают в старости. Ты уж обязательно ему скажи. По-моему, он не знает, что на земле творится такая несправедливость. Разве можно, чтобы это тянулось долго, так долго? Ведь он же милостив... Скажешь, ладно?
–- И не позволяй никому помыкать собой, — посоветовал брат. — На небесах ты будешь нисколько не хуже других, хоть ты и итальянец.
–- Одевайся теплее... — сказала мать, будто она знала, что на небесах недолго и простудиться.
19. Полковник Кэткарт.
Полковник Кэткарт был блестящим, преуспевающим, несобранным, несчастным человеком тридцати шести лет от роду, с прихрамывающей походкой и мечтой прорваться в генералы. Он бывал то энергичным, то вялым, то спокойным, то хмурым. Благодушный и вспыльчивый, он прибегал к всевозможным административным уловкам, чтобы привлечь к себе внимание вышестоящего начальства, но при этом отчаянно трусил, опасаясь, что его хитроумные планы могут бумерангом ударить и по нему. Красивый и непривлекательный здоровяк, предрасположенный к полноте, тщеславный и лихой до удали, он постоянно находился в когтях дурных предчувствий. Тщеславие полковника Кэткарта проистекало от сознания, что в свои тридцать шесть лет он уже полковник и строевой командир, а в подавленном состоянии он находился оттого, что, хотя ему уже и тридцать шесть, он всего лишь полковник.
Полковника не интересовали абсолютные категории. Он оценивал свои успехи только в сравнении с успехами других. По его мнению, преуспеть в жизни — значило уметь делать по крайней мере то же самое, что делали самые удачливые из его ровесников. То обстоятельство, что тысячи людей его возраста и старше не достигли даже ранга майора, делало полковника чванливым и возвышало в собственных глазах. Но встречались люди его возраста и даже моложе, уже ставшие генералами, — и это отравляло душу полковника мучительным ощущением неудачи и заставляло грызть ногти в безутешном отчаянии, еще более сильном, чем отчаяние Заморыша Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169