Что ты здесь делаешь? Я так рада тебя видеть!
С неожиданной силой он отшвырнул меня. Больно ударившись пятой точкой, я подняла на него свой вопрошающий взгляд.
— Вот только не надо прикидываться, что ты не понимаешь, что происходит! Ты все прекрасно понимаешь! Ты предала меня, обманула меня! Ты использовала меня! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
Его голос сорвался на крик. Неожиданно, Юлиан выкинул правую руку вперед. Только заложенные на тренировках с Артом в меня инстинкты спасли мне жизнь. Я увернулась от струи огня, которую он выпустил в то место, где я сидела мгновение назад. Но полностью избежать опасности все же не удалось. Левый рукав рубашки затлел. Я вскрикнула от неожиданной боли сразу в двух местах — на левой руке и в области живота. Откатившись на некоторое расстояние, я с опозданием поняла, что Юлиан просто-напросто пнул меня в живот.
— Юлиан, что я тебе сделала?
— Ты, заманила меня в ловушку! Ты решила отдать меня Айсдрегу, чтобы спасти свою жалкую жизнь! Но я не дурак!
Он вновь занес руку для магической атаки.
— Стет!
Я выкрикнула это автоматически, вскинув руки в инстинктивном жесте защиты головы. И когда удар не состоялся, я открыла крепко зажмуренные глаза. Оказалось, что Юлиан не только связан по рукам и ногам, но и со скотчем на рту.
Даже не отдышавшись, я кинулась к нему и сорвала этот скотч, хотя при этом сильно рисковала.
— Юлиан, ты понимаешь, что ты говоришь? Отдать тебя Айсдрегу? Чтобы спасти свою жизнь? Ты же знаешь, что я скорей сама с ним сражусь с надеждой одержать победу, чем отдам ему кого-то из своих друзей. Пожалуйста, верь мне! Верь!
Я кричала и плакала одновременно. Вся рука горела как в огне. Я не понимала, почему регенерация, к которой я так привыкла, не действует. При этом я еще старательно перепиливала веревки ножом, обнаруженным у Юлиана в кармане.
— А вот и ты Дитя? Я вижу, ты уже доставила мою жертву. Что ж иди.
На секунду подняв глаза, я увидела громаднейшего голубого дракона. Не могу отрицать того, что внешне он был прекрасен, но красота эта была пугающей и подавляющей. Я застыла, ослепленная его величием.
И тут веревка лопнула. Освободившийся Юлиан выхватил у меня нож и попытался ударить. Чудом увернувшись, я все же почувствовала нарастающий жар на правом боку.
— Сам иди. И подальше. Юлиан, беги, я прикрою.
Кажется сын Ледяного Дракона немного растерялся, но ногой придав ему ногой ускорение в нужном направлении, я повернулась лицом к лицу со своим врагом. Перед глазами стояли лица и морды погибших друзей, членов семьи, просто знакомых.
— Я буду драться с тобой Айсдрег. Драться за своих друзей. Никто из них больше не заплатит своей жизнью за мою. Я сама хозяйка своей судьбе и должна сама за все платить. Я вызываю тебя на бой, Айсдрег, Сумасшедший Бог.
Я даже рыпнуться не успела, как он ударил меня своим хвостом. Рубашку разодрало в клочья, на животе, к порезу, оставленному Юлианом, добавилось еще несколько глубоких царапин. Пролетев метра два, я ударилась о землю и еще некоторое время катилась по инерции.
Боль была адская, в голове звенело, перед глазами стояла кровавая пелена, во рту четко обозначился привкус крови. Хотелось просто лежать и не двигать, ожидая смерти, но я заставила себя подняться. Не скажу, что это было легко. Наоборот, казалось я в одиночку пытаюсь сдвинуть с места танк.
— Ты едва стоишь на ногах, Дитя. Стоит ли драться из-за каких-то придурков, которых ты называешь друзьями.
Сплюнув кровавую слюну, я прямо взглянула ему в глаза.
— Стоит. Только ради них и стоит драться. Только дружба и любовь стоят того, чтобы за них умереть. И ничто больше.
Окружающая реальность неожиданно начала блекнуть. Трава, дракон, небо и облака — все это как будто рассыпалось на пиксели в плохой компьютерной игрушке. Ошалело озираясь, я прижала покалеченную руку к животу, ища опасность.
— Хороший ответ. Достойный. Ты идешь дальше, Дитя, или уже сдаешься? Продолжишь борьбу или уже хочешь на покой?
Я запоздало поняла, что вся эта ситуация была разыграна. Но я не отличала вымысла от реальности. Не было чувства нереальности происходящего. Даже совсем наоборот.
— Я готова продолжить борьбу, только я не понимаю как. Если все это было только в моей голове, то почему я ранена в реальности? И почему раны не заживают?
Вновь раздался серебристый смех, от которого мне уже хотелось лезть на стену.
— Это реальность, но не твоя. Это был один из вариантов развития событий. А раны не заживают потому, что в моем храме ты застряла в промежутке между двумя секундами. В обычном же мири жизнь идет своим чередом. Ступай дальше, впереди еще много интересного.
Признаюсь, я с трудом сдержала рык отчаянной ярости.

Глава 20

…Я недругов смертью своей не утешу, чтоб в лживых слезах захлебнуться могли.
Не вбит еще крюк, на котором повешусь.
Не скован. Не вырыт рудой из земли.
Я встану над жизнью бездонной своею, над страхом ее, над железной тоскою…
Я знаю о многом. Я помню. Я смею.
Я тоже чего-нибудь страшного стою…
Ольга Берггольц

Я продвигалась медленно. Очень медленно. Я не знала сколько прошло времени, но чувствовала, что еще немного и окончательно сойду с ума. Все чаще я стала разговаривать сама с собой, даже не осознавая этого. Желудок, который долго рычал от голода, теперь заткнулся. Зверски хотелось пить. Многочисленные раны переставали кровоточить через несколько часов после схваток, затягивались и начинали жутко чесаться.
— Держись, Аля. Мы выберемся. Мы обязательно выберемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65