И она никогда не говорила ему, что беременна, потому что они расстались прежде, чем Лидия об этом узнала.
Марти очень тщательно подбирала слова, когда рассказывала Гарри о сути этого дела. Они работали вместе уже не один год, но никогда еще Марти не чувствовала себя так неловко.
– Да что же такого особенного показал тест, если этого парня не исключили из числа подозреваемых? – спросил Гарри.
– Видишь ли, он угодил в графу «недостоверно». У него и у матери ребенка совпадает невероятно большое количество составляющих крови. – Марти все же рискнула и откусила от гамбургера крохотный кусочек. – Так что обвинение можно будет строить только на словах Лидии Браун.
– Значит, это вызов мне, помощнику окружного прокурора! – заявил Гарри и задиристо задрал подбородок. – Обожаю трясти адвокатишек, которые мнят себя асами. Отцы всегда нанимают именно таких. Ни один из них как будто не понимает, что судьи и присяжные уже привыкли ко всем их доводам и уверткам.
Марти не знала, поможет она или навредит Брэду, если упомянет в разговоре с Милзом, что предполагаемый отец собирается обойтись вообще без адвоката.
– Слова матери звучат убедительно, но у нее нет ни одного свидетеля и она так наивна и простодушна, что опытный адвокат сможет легко запутать ее, – сказала она.
Гарри с минуту молча смотрел на нее.
– А что говорит отец? – наконец спросил он.
Марти постаралась ответить как можно более нейтральным тоном:
– Он уверяет, что ни разу в жизни не видел ее.
Гарри презрительно фыркнул.
– Так я и думал, – сказал он. – Нет, это дело закрывать нельзя. Конечно, я потеряю несколько часов своего драгоценного времени, но мне в конце концов и платят за то, чтобы я обличал всяких проходимцев. Ничего, он у меня попляшет. К тому же ты уверяешь, что она кажется искренней.
– Вот именно, что кажется, – заметила Мартина.
– Не понимаю, на что ты намекаешь? Или все-таки в ее рассказе есть какие-то несоответствия? – допытывался помощник окружного прокурора.
Марти не знала, что сказать, и брови Гарри, заметившего это, изумленно поползли вверх.
– Почему ты молчишь? – спросил Гарри, не понимая ее колебаний.
– Потому что предполагаемый отец тоже не кажется мне лжецом, – высказалась Мартина. – Впрочем, я не представляю, каким бы образом он сумел доказать свою непричастность.
– Ему мог бы помочь тест, а раз из этого ничего не вышло, то… – И Гарри пожал плечами. – В общем, Марти, я не исключаю, что мы с тобой проиграем это дело, но попробовать все же стоит. Ты не знаешь, этот самый Макинтош человек состоятельный?
Марти вздохнула:
– Да, кажется, деньги у него водятся, хотя он совсем недавно прошел через развод.
Гарри кивнул с умным видом.
– Все ясно. Стресс, короткая связь, желание забыть о ней… Мы рискнем, Марти, вот что я тебе скажу. И мы победим! – заверил он ее. – Итак, я завтра же назначу день слушания.
Мартина вместо ответа вонзила зубы в гамбургер. Подходящих к случаю слов у нее не нашлось.
Вернувшись на работу, Марти набрала в легкие побольше воздуха и стала звонить Брэду.
Она была уверена, что сегодня он поведет себя столь же холодно, как и несколько дней назад, когда она сообщила ему о результатах теста, и потому решила оставить для него у секретарши короткое обтекаемое послание, которое ему скажет многое, а Кэрри – почти ничего. Однако все получилось не так, как она планировала. Когда Кэрри услышала ее голос, она тут же соединила ее с Брэдом, так что Марти пришлось на ходу перестраиваться.
– Это Мартина Вудс, – сказала она, изо всех сил сжимая в ладони телефонную трубку. – Я хочу вам сообщить, что помощник окружного прокурора дает вашему делу ход.
– Что это значит? – обеспокоился Брэд.
– Это значит, что вот-вот будет определен день слушаний, во время которых судья решит, обязаны ли вы выплачивать временное пособие на содержание ребенка, – объяснила она. – Если вы после этого захотите затевать процесс, то вам сообщат, когда именно он начнется. О дате и времени предварительного слушания я вас извещу.
Брэд молчал, причем так долго, что Марти стала уже подумывать о том, чтобы повесить трубку. Наконец он произнес:
– Вы втянули меня во все эти неприятности, и теперь я хочу, чтобы вы же меня из них и вытянули.
– Я вас ни во что не втягивала, – возразила Мартина. – Когда сегодня я разговаривала с мистером Милзом, я сказала ему, что обвинение не располагает никакими уликами, однако он все же решил не закрывать ваше дело. Я сделала все, что от меня зависело.
– Вы могли бы просто сказать ему, что знаете, что я не отец, – с упреком произнес Брэд.
– А он бы в ответ спросил меня, откуда мне это известно, – отозвалась Мартина. – Мне нечем было бы подкрепить свои слова.
– Но вы-то сами мне верите? – спросил Брэд.
В его голосе она уловила такое напряжение, что трубка в ее руке мелко задрожала. Справившись с волнением, она сказала:
– Мне очень хочется верить вам.
– Этого мало! – разволновался он. – Черт побери, почему никто не верит мне просто на слово?! Я никогда никого не обманывал. Я не обманывал даже налоговые службы и не вписывал в свои декларации дружеские обеды, выдавая их за деловые встречи, как это делают другие. Я не вру! Не вру, слышите?! Ну почему вы не хотите мне поверить?!
Брэд Макинтош был в отчаянии, а она ничем не могла ему помочь.
– Я делаю свою работу, а она приучила меня не верить людям на слово, – упавшим голосом проговорила Мартина.
– Вздор! – вскричал он. – Ваша работа заключается в том, чтобы возбуждать дела против бессовестных отцов, не желающих кормить собственных детей. Но Шэрил-то не имеет ко мне никакого отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73