Но они хорошие ребята. Я хочу сказать, что они кажутся хорошими ребятами, понимаете?
– Да, продолжай.
– Ну, мы сидели на ступеньках, было очень тихо. Похоже, собирался пойти дождь. Помню, как я сказала Кэрол, что, пожалуй, пойдет дождь…
Кэрол: «Очень хорошо. Именно этого нам сейчас и не хватает – небольшого дождя».
Анджела: «Я не против. Сегодня весь день стояла такая жара».
Кэрол: «Я тоже. Об этом я и сказала, не так ли?».
Анджела: «Я думала, что ты говоришь иронически».
Кэрол: «Нет. (Она молчит и вздыхает. ) Послушай, давай пройдемся или сделаем что-нибудь. Я умираю от скуки».
Анджела: «Хорошо, пошли. Все равно ребята вернутся поздно».
Кэрол: «Они и не начинали. Еще даже не стемнело».
(Они встают. На обеих надеты голубые расклешенные книзу юбки и белые блузки без рукавов. Кэрол выше ростом и старше. Одеты они, как могло показаться, со вкусом, если бы не приподнятые бюстгальтерами высокие, торчащие вперед груди. Шли они тоже с преувеличенной женственностью, как бы желая подчеркнуть свою принадлежность к женскому полу в обществе, в котором, как, вероятно, им казалось доминируют мужчины. Они проходят Вторую авеню и держат путь на запад. Какие-то ребята на углу свистят им вслед, а они равнодушно задирают свои юные носики к небу, испытывая при этом самодовольное женское удовлетворение. Они симпатичные девушки, и это им известно. Кэрол также знает, что она хороша в постели. Так ей говорили. Анджела еще девушка, но она изо всех сил старается создать впечатление, что у нее огромные познания в области секса. Когда они подходят в Третьей авеню, начинается дождь. Они бегут, и юбки хлопают по их ногам. Они ныряют в какой-то подъезд, выглядывая оттуда по направлению к Лексингтон авеню.)
Кэрол: «Эй! Что это? Вон там! Посмотри!»
Анджела (глядит на запад, где на горизонте нависли грозовые тучи ): «Кажется, Башня. Кто это с ним?»
Кэрол: «Бэтман и Дэнни. Они бегут!»
Анджела: «Но я думала…
Кэрол: «О, боже, они все в крови!»
(Ребята большими прыжками пересекают Третью авеню. Позади них воет полицейская сирена. На лицах ребят смесь страха и возбуждения. Их руки в крови. Каждый из них все еще держит в руке окровавленный нож.)
Башня (заметив девушек ): «Эй, эй! Эй, сюда, быстро!»
Кэрол: «Что такое? Что случилось?»
Башня: «Неважно, за нами гонятся полицейские. Возьмите ножи! Избавьтесь от них! Живей! Живей, берите!» (Девушкам протянуты ножи, со стальных лезвий падают капли. Кэрол застыла в неподвижности.)
Кэрол: «Что случилось?»
Дэнни: «Грязный пуэрторикашка пытался напасть на нас. Мы его прирезали. Берите ножи! Берите!»
(Кэрол не двигается. Глаза ее широко открыты, и она, уставившись смотрит на протянутые к ней окровавленные кулаки. Анджела вдруг вытягивает руку, и вот она уже сжимает рукоятки ножей – один, два, три, – ребята снова бегут, устремляясь к безопасной территории, к месту своего жилья. Анджела бросается к ближайшему крыльцу и взбирается на самую верхнюю ступеньку, защищенную от дождя. Она быстро садится, засовывает ножи под юбку, натягивает ее, чтобы прикрыть их. Она чувствует прикосновение длинных стальных лезвий к своему голому телу, ей кажется, она ощущает липкую кровь на каждом из них.)
Кэрол: «Я боюсь. О, боже, я боюсь!»
Анджела: «Ш-ш-ш, ш-ш-ш!!»
(Дождь хлещет по длинной улице. Полицейскую машину с воющей сиреной резко заносит поперек Третьей авеню. Другая полицейская машина въезжает с другого конца улицы.)
Кэрол (шепотом ): «Нож! Один нож виден. Натяни юбку!»
Анджела: «Ш-ш-ш, ш-ш-ш. (Она засовывает руку под юбку и запихивает ножи дальше под бедра. На лице у нее такое выражение, будто она приняла наркотик. Сирена воет у нее в ушах. Раздаются ужасающие звуки двух выстрелов (полицейские стреляют в воздух), крики множества голосов. Затем снова около нее слышится шепот Кэрол.)
Кэрол: «Они поймали их. О, боже, они попались! Анджела, они зарезали парня!»
Анджела: «Да. (Сейчас она тоже говорит шепотом. ) Да. О, да, они зарезали его».
Кэрол: «Что нам делать с ножами? Давай бросим их в сточную трубу. Сейчас. Пока полицейские не добрались до нас».
Анджела: «Нет. Нет, я унесу их домой».
Кэрол: «Анджела…»
Анджела: «Я возьму их с собой».
– Мы нашли их здесь, сэр, – сказал Ларсен. – В ящике ее туалетного столика.
– Почему ты взяла ножи, Анджела? – спросил Хэнк.
– Не знаю. Ребята были так взволнованы. Вы бы видели их лица. Они протягивали мне ножи, и я… и я их взяла. Все три, один за другим. И спрятала. Потом унесла их домой, положила в бумажный пакет и засунула в ящик туалетного столика, в самый дальний угол, чтобы отец не нашел. Он страшно бы рассердился, если бы увидел ножи. Начал бы укорять меня, что порядочная девушка не должна была брать ножи.
– Почему ты позвонила в полицию?
– Я поняла, что поступила неправильно. Поэтому я и позвонила в полицию и сказала, что они у меня. Я чувствовала себя ужасно виноватой.
– Ты говоришь, Дэнни сказал вам, что Моррез напал на них. Это его точные слова?
– Да. Грязный пуэрторикашка пытался внезапно напасть на них, и они его прирезали. Так он и сказал. Я думаю, так. Я была очень взволнована.
– Ты читала об этом деле в газетах?
– Конечно.
– Тогда тебе известно: эти ребята утверждают, что Моррез кинулся на них с ножом? Ты знаешь об этом, не так ли?
– Конечно. Я знаю об этом.
– А может быть так: Дэнни Ди Пэйс вообще ничего не говорил. Может быть, ты только ДУМАЕШЬ, что он так сказал после того, как ты прочитала об этом в газетах?
– Может быть… Не знаю. Нет, он говорил, я взяла и его нож… Знаете что? У меня на юбке есть пятна крови. Я не могу их вывести.
В этот вечер за ужином Хэнк взглянул через стол на свою дочь Дженифер, задавая себе вопрос, какой бы она стала, если бы жила в Гарлеме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62