Исчезла утомлявшая и пугавшая ее прежде проницательность, когда и зажмурившись видела тропу. Чем крепче сожмешь веки, тем яснее видно. Теперь и открыв глаза только себя вижу — свою выгоду, капризы. Исхлестала беспомощную, не умеющую защищаться женщину, подстраховавшись неизменной благосклонностью художественного руководителя,— жалуйтесь не жалуйтесь ему на меня, ничего не добьетесь! Гадкие и злые у тебя нынче мысли, колет себя Губертавичене, чтобы еще сильнее не обнаглеть. Этакий сдобренный интеллектуальностью дешевый конферанс для широкой публики. Словно намерена, воспользовавшись служебным положением, выскочить на освещенную прожекторами сцену. Заигралась до тошноты — цветочком в целлофане меня не накормите. Лисьей шубкой — возможно! Еще разочек полюбуемся ею, пока не затянули дела. Хотя Лионгина и очень старается, чудо больше не сверкает снежными звездочками, не нарушает чинной строгости города. Мелькает простая шуба на вешалке, и все. Любоваться мечтой мешает соринка в глазу. Что бы это могло быть? Уж не цветочек ли в целлофане, так и не врученный Игерману? Надо велеть глупенькой Аудроне — сама ведь не додумается,— чтобы выбросила увядшую гвоздику прочь... прочь!
...Шефы, сорванный концерт, предстоящая декада в Мажейкяй. Стоп! Таким запашком может потянуть от этого несостоявшегося концерта!.. Особенно если пронюхает пресса. Коммерческий директор Губертавичене накручивает левой рукой телефонный диск, точнее — мизинцем левой руки, это означает, что ей ничего не приходит в голову. Набрав номер, мизинец повисает в воздухе, позволяет рассматривать себя против света. Лак облупился, слишком ядовитая краснота. Немедленно сделать маникюр! Решимость не связана с гастролером — никуда он не денется, явится! — но загадочное его имя — Ральф,— по ошибке соприкоснувшееся с другим именем — Рафаэл,— тоже побуждает заняться своей внешностью.
Закуривает, встает, под ногами поскрипывает новый ковер.
Мизинец снова тычется в диск. Что скажешь обиженным шефам? Невзирая на грязь, притащились из поселка работяги с женами в вечерних платьях и с завернутыми в газеты туфлями, а типчики с гитарами загуляли, видите ли, в придорожной корчме! Сломался и не завелся автобус. Принадлежащий бюро «рафик» бегает уже второй миллион, чему же тут удивляться? А гитаристы, вместо того чтобы добраться рейсовым, перепились. Ух, я им! Ты — им, а они — тебе, когда надо будет посылать бригады на агитпункты. Так что попридержи свои громы и молнии. Если шефы прижмут, пообещаю кого угодно: Саулюса Сондецкиса, Вац-ловаса Даунораса, Гедре Каукайте! Тузы, конечно, отобьются, тогда подсуну ансамбль «Пасагеле» и какого-нибудь гастролера.
Надо успокоить директора. Набирает номер Ляонаса Б.
— Простите, потревожила вас.— Теперь она изучает свои средний палец, от лака остались крохи. С удивлением понимает, что не шефы ее волнуют.— Хочу уточнить о Ральфе Игермане.
— Разве вы не зайдете? — В голосе Ляонаса затухают нотки радости.
— Непременно. Но после того, как задобрю шефов.— Его меланхолия неприятна, и она сыплет, как вызубренный урок: — Рассердятся и не отремонтируют нам машину!
— Вот ведь заварили мы кашу. Что будем делать?
— Не волнуйтесь, товарищ директор. Моя забота. Отремонтируют как миленькие. Так чего хотел этот Игерман, если не секрет?
— Чтобы в афише было указано его новое звание. Почетный нефтяник.
— Прекрасно.
— Что? Неужто и вам, Лионгина, придется объяснять, что нашу публику и более впечатляющими титулами не всегда привлечешь?
— В одном месте это звание сработает! У наших шефов.
— Поступайте, как знаете. Это ваша компетенция.
— Не беспокойтесь. Все будет тип-топ! Врывается главбух:
— Банк! Если не успеем, люди останутся без зарплаты, артисты — без гонораров! — Отреставрированное с помощью пудры и краски лицо похоже на затоптанное и посыпанное сверху песочком кострище.
Коммерческий директор и не смотрит на бумаги. Чеки не грязные, но и не чистые. Старая лиса и не думала переписывать их. Лионгина садится, не вникая, четко выводит свою фамилию. Руководитель не должен быть мелочным. Нельзя убивать в сердце подчиненного последние крохи доверия. Ей нравится собственная подпись. Ждет, пока высохнут чернила, и подписывает следующий чек. Красиво, графически безупречно ложатся буквы.
— Все?
Бухгалтерша подбирает бумажки, молча кивает головой.
— Теперь порядочек. Эстетика и тому подобное.— И Лионгина хвалит идиотскую одежду бухгалтерши: — Кто вам так изящно шьет?
Женщина пятится к двери, потрясенная комплиментом. Но ее сопение, дрожащие плечи, пляшущая под мышкой папка говорят о том же самом, о чем раньше вопило лицо: уж я-то знаю, и ты знаешь, и все вокруг знают!
Подстилка ты. Валяешься с худруком. Месила бы на улице грязь, как бедняжка Аудроне, если бы не белое личико да тонкая талия. Райской птичкой щебетала, пока торчала в инспекторской. Ласковая, приветливая, от всех болезней, что твой пенициллин. Смотри, не очень-то важничай — лопнешь, как та лягушка, что вознамерилась колодец вылакать. Я троих директоров, троих замов пережила, а вот все еще есть и буду. И когда ты лопнешь — буду!
Ух, мерзкая баба! Мерзкая. Лионгина захлопывает за ней двери, проверяет, плотно ли сошлись обе половинки. Нет, пора с этим кончать! Сминает пустую пачку из-под сигарет, не бросает ее, от стиснутого в кулаке комка становится спокойнее. Переспать раз-другой? Так ведь это же сущий пустяк по сравнению с тем, что ты знаешь про себя и про, него... Все равно мерзкая баба. На пенсию, на пенсию!
Вслух не выкрикивает, пусть и хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209