Лучшее лекарство против болезни — добрая еда.
Амонулло с благодарностью принял сверток.
— Я вас вызвал, чтобы вы помогли мне,— объяснил Садык.— В селении остались старики да дети.
— А что за дело?
— Возить зерно.
— В Кабутархона?
— Да, потому я и просил вас вчера приготовить мешки.
— Сколько в этом году сдадим фронту?
— Пятьсот центнеров. Сто уже сдали, еще четыреста надо.
— Пятьсот... а сумеем?
— Нужно сдать не меньше, чем в прошлом году.
— Это верно, только опять до весны хлеба не хватит.
— Будем надеяться, что такая весна у нас — последняя.
— Если бы так...
— Сейчас пойдем в амбар и приготовим мешки с пшеницей. А завтра с рассветом тронемся в путь.
Когда они пришли к складу, заведующего еще не было. Присели в тени тутовника и стали ждать. У низкого, местами разрушенного дувала был привязан к колышку серый осел. Он лениво отгонял хвостом слепней.
— Осел здесь,— значит, где-то поблизости и его хозяин,— сказал Садык.— Сколько мешков достали?
— Девятнадцать — все, что удалось найти. Вчера отдал их заведующему складом.
— Я думаю, хватит. В амбаре должно быть еще десять — двенадцать. Где сейчас найдешь свободные мешки? Зима у ворот. У людей хоть и немного, но есть еще кое-какой скот, значит, нужны сено, солома. Без осла и мешков в хозяйстве как без рук.
— Что правда, то правда,— согласился Амонулло.— Но с ослами тоже туго. Что будем делать?
— Соберем двадцать пять—тридцать голов — как- нибудь обойдемся. За четырнадцать — пятнадцать рейсов перевезем.
— Через ущелье до станции больше двадцати километров, только-только обернуться за день...
— Что поделаешь? Была бы хорошая дорога, возили бы на арбе. А по большой дороге до станции почти сорок километров, туда и обратно — восемьдесят...
— Да, лучше возить на ослах.
Садык оглядел склад. В глинобитном здании, нешироком и длинном, хранилось все их колхозное богатство — от ярма и сохи до зерна, свежих и сушеных фруктов. Он помнил, как строили склад. Это было года через два после организации колхоза. Стены ставил Исмат-пахлавон с подручным, а Садык, тогдашний бригадир, по поручению председателя вдвоем с Акбаром подвозили воду, месили глину — помогали мастерам. За полтора месяца они поставили стены, оштукатурили их снаружи и внутри, накрыли крышей. Работали от темна до темна, а то прихватывали и лунные ночи. До войны двор склада частенько напоминал небольшой базар. Колхозники получали здесь на трудодни зерно, фрукты и разные товары, бывало, прямо отсюда ехали на мельницу. В те времена заведующий держал открытыми настежь все шесть дверей склада. Летом и осенью, в теплое сухое время, он обычно сидел здесь, под тутовником, расстелив палас, а зимой или в дождливые весенние дни располагался в складе за низеньким столиком рядом с весами. Каждого, кто приходил, угощал чаем. Садык как сейчас помнит: на его столике всегда стоял чайник, накрытый ватным стеганым колпаком, чтобы не остывал. А теперь во дворе склада безлюдно и тихо, как будто он жилище дервиша. Не то что шесть дверей, одну и то редко увидишь открытой. Кажется, что обилие и достаток навсегда покинули эти места... Хотя у самого заведующего, инвалида, недавно вернувшегося с войны, хлопот здесь, конечно, немало. Он и сторож, и конюх, и за все имущество отвечает...
— А вот и хозяин!— Амонулло поздоровался с одноруким человеком лет сорока, с отечным желтым лицом.
Садык пошутил:
— Мы тут уже собрались взломать запоры, да бог усовестил нас, отогнал дьявола-соблазнителя! Так что сидим ждем.
— Лошадь заболела, председатель, второй день ничего не ест. Вот и водил ее к ветеринару.
Он вынул из кармана связку ключей, отпер дверь, и все вместе вошли в полутьму склада. Солнечные лучи, как золотые нити, тянулись из нескольких маленьких отверстий в задней стене.
— Ну и темнота,— поморщился Амонулло.
Садык повернулся к заведующему:
— Он прав, распахните-ка все двери.
— Все двери не стыдно открыть, когда склад полон. А сейчас отопрем их, и станет тут разгуливать ветер.
— Ладно, пусть проветрится. Открывайте, работа у нас надолго.
Заведующий отворил все двери, и сделалось совсем светло. В передней части склада высилась гора красноватой пшеницы. Крышу подпирали десять столбов из арчи. Садык внимательно оглядел потолочные балки.
— Пора ремонтировать.
— Если как следует обмазать крышу глиной, еще подержится,— ответил заведующий.
Садык скинул гимнастерку, повесил ее на гвоздик, вбитый в столб.
— Мы с Амонулло будем засыпать пшеницу в мешки, а вы взвешивайте. В каждом мешке должно быть сто килограммов.
Он подобрал несколько пустых мешков и направился к куче зерна.
Когда наполнили и завязали мешков десять, в склад вбежал запыхавшийся мальчишка.
— Что случилось?— спросил Садык.
— В селение приехали два человека, у каждого пистолет на поясе. Ждут в правлении. Послали меня поскорее разыскать вас.
Садык встревожился. Отряхнулся от пыли, снял с гвоздя гимнастерку и, натягивая на ходу, поспешил к правлению.
У коновязи стояли две лошади. Вороную Садык узнал сразу — на ней ездил Орлов. И действительно, на айване он столкнулся с Орловым, за ним показался
грузный мужчина в военной форме. Орлов обернулся и спутнику:
— А вот и Камолов, познакомьтесь.
— Махсумов,— сказал мужчина и протянул Садыку руку. Рука была мягкой, а голос неожиданно высокий, как у ребенка.
Чем-то он не понравился Садыку. Оглядел гостя еще раз: форма сидит ладно, на ногах блестящие хромовые сапоги, через плечо полевая сумка. Кобура на широком ремне как бы подчеркивает, что ее обладатель — личность значительная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26