– поспешил возразить некромант. – Ничего и в мыслях не держал…
– Не держал… – проворчал гном, исподлобья глядя на Фесса. – Небось потесаесся про себя, вол-шебницек. Сцикаря встретил и потесаесся?
– Да над чем же мне потешаться? – запротестовал Фесс. – У меня имя тоже ни склад, ни лад. Неясытью прозвали.
– Нея-а-а-сыть? – Глаза Севера широко раскрылись, он прямо-таки впился взглядом в глаза некроманта. – Неясыть? Цародей ордосский? Который Не-цисть снопами укладывает?
– Увы, друг, – развёл руками Фесс. – Ты сам видишь, что так бывает не всегда.
– Ницего себе «не всегда»! Мне б такое не всегда… Я тебе спасибо долзен сказать, цародей. Кабы не ты, вся эта компаска на меня бы поднавалилась. Не инаце как на меня засели, твари, сволоци, цтоб их всех… – гном углубился в детальное и многообразное описание того, что должен был сделать бы с оными зомби простой деревенский козёл после того, как ему покажут козу и завяжут глаза. – Ладно, впроцем, – прервал он наконец сам себя. – Нецего тут время терять. Прутик свой подбери да пошли.
– Куда? – поинтересовался некромант.
– Как это «куцы»?! – удивился Север. – Ко мне, конецно зе.
– Нет, брат, – некромант отрицательно покачал головой. – Не пойдём мы к тебе. И вообще… расстанемся мы с тобой как можно быстрее. Ты только покажи мне дорогу… к мастерам, которые… такие вот мечи делают.
– У-у-у. . _ Гном смешно сложил губы трубочкой. – Вижу, цародей, с баааалылой туцей на дусе ты к нам пришёл. С баааалыпой туцей… ладно, не хоцесь ко мне идти – твоё право, знаю, ты меня обидеть не хотел, видать, причины веские имеесь. Мозет, расска-зесь? Тут вот присядем… токмо сперва огонёк распалим, дрянь соззём. Не подмогнёсь?
– Что за вопрос, Север? Конецно, то есть конечно, помогу.
Задыхаясь от зловония, они стащили останки зомби в одну кучу. От скелета и ещё одного зомби, которых Фесс сразил своим посохом, не осталось почти ничего, однако Север был неумолим, тщательно собрав и это ничтожное «почти». Трогать останки неупокоенных голыми руками он некроманту решительно запретил, сам вытащив для этого из отдельного мешочка пару прочных кожаных перчаток.
Подобрав посох, Фесс подошёл к тому месту, где всё ещё дёргался и скрёб ногтями камень обезноженный скелет. Оковка посоха слегка светилась – сила оставалась, и её было более чем достаточно, чтобы перебить дюжину таких скелетов… если, конечно, действовать по уму.
Скелет приподнял череп, бросив попытки дотянуться до берцовой кости, отлетевшей слишком далеко в сторону. Глаза его слабо горели, огонёк тлел теперь только в самой глубине глазниц. Эти глазницы сейчас пялились прямо в лицо некроманту… и Фесс готов был поклясться, что в чудовищных, нечеловеческих буркалах застыли сейчас жуткая ледяная тоска и ужас, непередаваемый ужас, кошмарнее даже страха перед смертью. Фесс невольно приостановился.
– Жиииивооой… пощадииии… – внезапно услыхал некромант.
Это было настолько невероятно и необычно, что Фесс только и мог, что разинув рот смотреть на странного неупокоенного.
– Цто, просцения запросил, курва-мать? – деловито осведомился незаметно подошедший Север. – Да… бываить. С некоторых пор они тут больна разго-ворцивы стали. Уж… цтобы не соврать… месяцев пять. Я сперва тозе обалдел, когда услыхал, точно дубиной кто по кумполу огрел. А потом…
– Что «потом»?
– А вот цто. – Гном коротко размахнулся своим чудовищным мечом. Остриё раздробило череп, прошло, рассекая кости, через всю грудину до таза, затем повернуло назад и без малейшего усилия проделало обратный путь. Обе глазницы черепа оказались разрублены, сперва вдоль, а затем ещё раз, поперёк. С тяжёлым мечом гном управлялся легко, точно с невесомой тросточкой. Не прошло и нескольких мгновений, как скелет превратился в груду мелкой костяной трухи, самый крупный обломок был не больше ногтя. – Погоди, не трогай дрянь эту, я сейцас лопатку принесу, – остановил Север некроманта, уже нагнувшегося к останкам.
– Да ты запасливый, как я посмотрю, – удивился Фесс, когда гном и в самом деле вернулся с небольшой широкой лопаткой на короткой рукояти. Края ярко блестели, и некромант подумал, что в случае надобности эта штука может рубить не хуже настоящего топора.
Вдвоём они сгребли останки в одну кучу, гном снова сбегал куда-то в темноту и вернулся, таща на спине здоровенный тюк.
– Сбросил, когда в драку полез, – объяснил он.
Из недр тюка на свет появилась оплетённая бутыль тёмного стекла с намертво прикрученной пробкой. Гном откинул запорную дужку, осторожно полил тёмной густой жижей остатки зомби и скелетов.
– Земляное масло, – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд некроманта. – У нас тут добывают, только глубоко, в сахтах. Вёдрами церпают. Потом перегоняем, светлое масло отделяем. Ну а потом я к этому светлому кой-цто добавляю, – он хохотнул, – цтобы горело луцце. Смотри, цародей!
Гном выудил всё из того же тюка наглухо запаянную стеклянную ампулу. Что было в ней, Фесс понять не успел – Север размахнулся и швырнул её прямо в готовый костёр.
Ампула разбилась, полыхнуло так, что на миг стал виден даже противоположный берег тёмной реки. Белое пламя взвилось чуть ли не на три человеческих роста, останки дружно вспыхнули, запылали, весело и дружно треща, словно сухие берёзовые дрова в очаге.
– Вот так-то, – назидательно заметил Север. – А то, понимаес, все просить будут… Ну, цего стоис, цародей Неясыть? Садись, энто теперь не скоро ещё прогорит. Нам их до самых камней сзець надо, потом только пойдём. Рассказывай… или нет, давай я нацну, а то вы там в Ордосе привыкли никому не верить…
Север начал рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44