Даже тебе, некромант. Или – особенно тебе, некромант. Прощай! Это не мой храм, не я, увы, поставлен беречь этот мир. И… прости, если сможешь. Когда-нибудь, я верю, мы встретимся на звёздной дороге и поговорим… нам найдётся, о чём поговорить, брат.
Удар свистящего бича боли – и мир «реальный» рухнул на некроманта давящей неподъёмной глыбой. Исчезло море, исчез Храм, исчезла эльфийка, так и не назвавшая ему своего имени. Он стоял на коленях, одежда промокла, ледяная липкая морозь пробиралась по телу, так что зубы некроманта выбивали частую дробь.
«Значит, ты промышляешь ещё и этим, Дренданн… ну что же, боюсь, что вам придется стать моим первым платежом в счёт долга Великой Шестёрке».
Фесс резко поднялся с колен. Закружилась голова, но это ничего, это скоро должно пройти.
Оглушительно звенела тишина. Предзимний лес успокаивался, приходил в себя после схватки магических сил; победа далась нелегко, мёртвые деревья застыли, беспомощно вскинув изломанные ветви к серому небу. Погибли красавцы дубы, погиб молодой подрост вокруг них, погибла гвардия вязов, и даже скромные рябины роняли с иссушенных ветвей, словно капли крови, последние нерасклёванные ягоды.
Понятно теперь, отчего Вейде никогда не пользовалась этим заклинанием. Да, лес справился с неупокоенными, превратил их в перегной, в то, на чём взойдут новые побеги – Смерть даёт силы Жизни, и Жизнь произрастает из Смерти, – но и заплатил при этом непомерно высокую цену.
Фесс поднял глефу, счистил с неё налипшую землю. Ни один из зомби уже не дёргался, побеги прошили их корнями насквозь, и некромант видел, как на гонких ветвях набухают почки. Побеги обречены на гибель, листва не перенесёт холодов, но своё дело они сделали.
Могущественна эльфья магия, могущественна и порой не менее убийственна, чем самая изощренная людская, изначально, казалось бы, нацеленная на убийство и уничтожение.
Фесс медленным шагом обошёл погибшую рощу, касаясь ладонями изрытой трещинами коры. Дубы стояли величественные и в смерти, ещё долго станут они сопротивляться времени, пока не подточат их жуки-древоточцы и лесные исполины не рухнут наземь – чтобы, в свою очередь, стать пищей для молодой поросли, что спустя десятилетия поднимется на их месте.
Некромант не говорил «простите меня». Слова глупы, пусты, годны лишь на то, чтобы их носило ветром. Дубы, как и всё живое, не хотят оставаться неотомщёнными. Месть не вернёт им жизни, но зато убережёт от гибели многих и многих других.
…Когда дрожь в руках и головокружение прошли окончательно, некромант размеренным шагом двинулся к Дренданну.
Собственно говоря, нужно ему было немногое – забрать оставленные в кладбищенской земле фальчион и посох, удостовериться, что всё в порядке с погостом… и чуть-чуть, совсем чуть-чуть поболтать с почтенным головой Дренданна милостивым государем Фирио.

* * *
Фесс не скрывался. Вышел на аккуратную проселочную дорогу, со свежей отсыпкой – кто-то старательно заравнивал оставленные тяжёлыми тележными
колёсами колеи. Навстречу некроманту попалась пара невысокликов – муж в зелёной рабочей куртке понукал уныло бредущего ослика, нагруженного объёмистыми вязанками хвороста, жена в тёплом цветастом платке несла корзинку с какими-то кореньями. Фессу они поклонились сдержанно и с достоинством.
Он ответил коротким кивком. Поневоле ему то и дело приходилось повторять про себя слова Сфайрата: «Ты некромант, а не странствующий рыцарь, одержимый навязчивой идеей насадить повсюду „добро“ и „справедливость“ – разумеется, исключительно в своём понимании».
Ты сможешь принести всех дренданнских обитателей в жертву Великой Шестёрке?
– Не смогу, – вслух сказал Фесс. – Прав Сфайрат – плохой из меня некромант. Никудышный, прямо скажем.
До деревни он не дошёл, свернул с дороги прямо через присыпанную мокрым снежком поросль – к погосту.
…На развороченном мёртвом погосте было пусто и тихо. Фесс постоял несколько мгновений, прислушиваясь к своим ощущениям, – как ни странно, его заклятья возымели-таки действие, правда, не совсем такое, как он рассчитывал, но…
Фальчион Фесса одиноко торчал возле расколовшейся каменной плиты, чуть в отдалении валялся чёрный посох. А на корточках около меча, с пристальным интересом рассматривая оружие, сидел тот, кого некромант меньше всего ожидал здесь встретить.
– Сударь мой Фирио, – проговорил Фесс, даже не пытаясь скрыть своего удивления. – Вот так встреча, милостивый государь…
– Ждал я тебя, волшебник, – дренданнский голова аккуратно вытер руки вышитым носовым платком и поднялся. Смотрел он прямо в глаза некроманту и взгляда не отводил. – Знатный у тебя клинок, сударь маг, куцы как знатный, самому императору, как говорится, впору пошел бы…
– Император, боюсь, его бы и не поднял, – сухо заметил Фесс.
– Мабуть, и не поднял бы, – не стал спорить голова. – А вот ты, сударь маг… кажись, его поднять уже готов. Ну, скажи, скажи, как есть – я ведь в твоей власти. По глазам вижу, господин маг, – мстить сюда к нам пришёл? За эльфийку погибшую мстить пришёл? Ну, не тяни, скажи прямо! Чего тебе бояться? Я – вот он, и оружия у меня нет, да и какое оружие против такого мастера, как ты, поможет?..
– Ну, положим, лук и стрела любого богатыря в конце концов одолеют, – медленно проговорил Фесс, пристально оглядываясь по сторонам. Фирио не был бы Фирио, если погост сейчас не окружён доброй сотней лучников с пращниками.
– Что мы с тобой спорить станем… – отмахнулся голова. – Я ведь знаю – ты с эльфийкой говорил. Некромансерским своим способом, от которого Аркинский Престол подолом бы со страху накрылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44