В сером свете,
проникающем сквозь забрызганное дождем окно, выходящее на берег,
показалось, будто из сундука дохнуло самой историей.
- У моего деда был похожий сундук, - сказал Шатран. - Я нашел его на
чердаке в его доме. - Он пнул основание сундука Блейка ботинком. - В нем
было фальшивое дно, наполненное фривольными фотографиями.
Несколькими минутами позже де Клерк проводил комиссара до дверей.
Остановившись под козырьком от дождя у дверей, Франсуа похлопал рукой по
плечу Роберта.
- В любом случае напиши свою книгу, дружище, если это то, что ты
должен сделать. Если тебе понадобится кто-нибудь, чтобы поговорить, то я
всегда у телефона. Предложение возглавить спецотдел "Х" будет оставаться в
силе. Запомни мои слова, ты еще вернешься. Силы у тебя в крови.
Через некоторое время после того, как Шатран уехал, снаружи донесся
звук автомобильного сигнала. Де Клерк открыл дверь и взглянул на дорогу.
Сквозь струи дождя он увидел, как удаляется свет фар лимузина, затем он
услышал настойчивый лай у своих ног.
- Ну ты и лиса, Шатран, - пробормотал он, глядя вниз.
На крыльце в проволочной клетке прыгал щенок, тявкая, словно говоря:
"Давай, приятель, выпусти меня отсюда". Когда де Клерк потянулся за
запиской, засунутой между прутьями клетки, немецкая овчарка лизнула его
руку.
"Роберт...
Я не хочу говорить "Счастливого Нового Года", а только "Жизнь
продолжается".
Его зовут Наполеон.
Он присмотрит за тобой."

Вторник, 14 марта 1987 г. 11:02 пополудни
Прошло пять лет после похорон Женевьевы. Де Клерк действительно
написал книгу - "Волынки, кровь и слава" должны были быть напечатаны в
"воскресном приложении" - и время, как говорится в поговорке, залечило его
рану. Роберт был, наконец, готов принять предложение Шатрана, и поэтому
утром, на десятый день после визита Макдугала, он позвонил в Оттаву.
- Алло.
- Франсуа? Это Роберт де Клерк.
- Чтоб я так жил.
- Твой голос звучит ужасно.
- У меня был грипп. Пришлось бросить курить. Теперь я чувствую себя
еще хуже.
Мысленно де Клерк увидел перед собой Шатрана на фоне окна его
кабинета на верхнем этаже небоскреба, с видом на проступающее под ним в
тумане реки Оттава здание Парламента. Судя по фотографиям в газетах, он
чертовски располнел, и его по-военному коротко подстриженные волосы
поседели. Франсуа трудно было себе представить без "Галуаза".
- При двух пачках в день ты будешь на ногах до конца недели.
- Не могу, - прохрипел комиссар. - Я заключил договор с Господом.
- Такой закоренелый грешник, как ты?
- Это был вопрос жизни и смерти. Мой грипп заигрывал с пневмонией до
тех пор, пока в один прекрасный день я не почувствовал, что не могу
дышать. Хоть я и скверный католик, все же я действительно упал на колени и
молил милосердного Господа даровать мне возможность дышать, пока моя
физиономия не посинела, и черт меня подери, если мое обещание бросить
курить не прочистило мои легкие. Боюсь, если я нарушу его, гнев Господень
достанет меня и сквозь крышу дома.
Де Клерк фыркнул.
- Ну, так почему ты звонишь?
- Поинтересоваться, остается ли в силе твое предложение насчет
спецотдела "Х"?
- Ха! Так я и знал! Силы - у тебя в крови.
- Раньше, чем ты начнешь ликовать, есть кое-какие условия.
- Например?
- Я хочу работать здесь. Не в Оттаве.
- Не стану осуждать тебя за это. Ужасное место. Парень по имени
Голдвин Смит описывал его как арктический поселок, превратившийся в
политический кокпит [арена для проведения петушиных боев]. Я не смог бы
сказать лучше.
- Следующее, я хочу, чтобы у меня в команде были Авакомович и Чан.
- Ого, ты пытаешься раздеть меня до трусов, или как?
- Всего лишь слегка, Франсуа. Немного живой крови.
- Чан - лучший программист из когда-либо имевшихся у нас. И Джо тоже
великолепный спец, ты ведь знаешь.
- Я хочу получить свою долю.
- Очень на тебя похоже. Что-нибудь еще?
- Я хочу, чтобы моим заместителем был Джек Макдугал.
Шатран прочистил горло.
- Это создает проблему.
- Да, я слышал. И все же я настаиваю.
- Я в одной упряжке с членом депутатской комиссии. Он поручился за
меня, когда Оттава давала мне эту работу. Мне не хочется отменять его
распоряжение, которое он отдал, следуя проводимой политике.
- Это обязательное условие. Нет Джека - нет меня.
- Ты выдвигаешь тяжкое условие.
- Ну так пошли меня подальше.
- Черт побери, - произнес Шатран. - Мне нужно закурить.

Специальный "Х" - его специальный "Х" - потихоньку формировался. На
прошлой неделе Шатран прислал досье из Оттавы, и сегодня ночью де Клерк
завершал свой список расстановки сотрудников. Этим вечером по крыше
оранжереи снова стучал дождь, и снова раздавались противотуманные гудки
судов в заливе. Досье, которое больше всего интриговало его, было досье с
данными Цинка Чандлера, инспектора спецотдела "Х" в Британии. Де Клерк
читал между строк - стараясь представить себе, что произошло в логове
Вурдалака [см. роман Майкла Слэйда "Вурдалак"] - когда Наполеон напомнил,
что пришло время для прогулки. Натянув макинтош, старший суперинтендант
последовал за собакой к океану.
Около получаса немецкая овчарка носилась вдоль берега. Владения де
Клерка простирались до укрепленного бревнами берега. На верхушке холма на
берегу океана стояли древние солнечные часы и принесенный волнами стул.
Когда Роберт сел на стул над бурлящим приливом, его пальцы пробежались по
отметкам на циферблате солнечных часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20