К тому же он родился в Испании, в фашистской стране, исторически находившейся под властью католической монархии, которая угнетала народ; а теперь там хозяйничал Франко, чудовище, утопившее в крови социалистическую революцию. Мачадо мог называть себя кубинским коммунистом, но Джо Сисеро за версту чуял в нем испанского фашиста и аристократа.
- Вы дали ей уйти, - настаивал он. - После того, как было затрачено столько времени и средств, - и сам чувствовал тяжеловесность и неуклюжесть своих слов и понимал, что время его уходит. Болезнь сказывалась все сильнее.
Рамон улыбнулся той снисходительной улыбкой, которая так бесила Джо Сисеро.
- Эта рыбка у меня на крючке; пусть пока поплавает, порезвится, а в нужный момент я ее вытяну.
Опять противоречит своему начальнику; и Джо Сисеро вдруг понял еще одну, самую главную причину неприязни к этому человеку. Его молодость, привлекательность, здоровье. Рядом с ним он каждую минуту ощущал свою собственную смертность, ибо Джо Сисеро умирал.
С детства пачками выкуривал эти вонючие турецкие сигареты, и вот во время последнего приезда в Москву врачи обнаружили у него рак легких и предложили полечиться в одном из санаториев для офицеров его ранга. Однако Джо Сисеро предпочел остаться на службе и лично проследил за тем, чтобы отдел благополучно перешел в руки преемника. Тогда он еще не знал, что преемником должен был стать этот испанец. Знай он об этом заранее, возможно, выбрал бы санаторий.
Теперь же чувствовал себя усталым и опустошенным. Все его запасы энергии и энтузиазма давно истощились; волосы, еще несколько лет назад густые и черные как смоль, стали совершенно седыми, лишь местами тронутыми желтизной цвета высохших морских водорослей; стоило пройти десяток шагов, как тут же начинал хрипеть и кашлять, как астматик.
С недавних пор он стал просыпаться по ночам весь в холодном поту от ужасных приступов кашля; задыхаясь, лежал в полной темноте, и страшные сомнения терзали душу. Вся жизнь была посвящена делу, которому он преданно и беззаветно служил, и что же? Каков ее итог? Чего достиг?
Почти тридцать лет он прослужил в Африканском отделе четвертого управления КГБ. Последние десять лет возглавлял его южное подразделение, курировавшее страны африканского континента южнее экватора; естественно, что главное внимание и его самого, и всего его отдела уделялось самой богатой и развитой стране этого региона, Южно-Африканской Республике.
Рядом с ним за столом сидел представитель Южной Африки. Вплоть до этого момента он хранил молчание, но теперь негромко сказал:
- Я не понимаю, почему мы тратим столько времени на эту женщину. Я хотел бы, чтобы вы мне это объяснили. - Оба белых человека разом повернулись к нему. Ибо когда Рейли Табака говорил, другие обычно слушали. В нем была какая-то особая сила, некая подчеркнутая целеустремленность, привлекавшая внимание собеседника.
Всю свою жизнь Джо Сисеро работал бок о бок с черными африканскими националистами, возглавлявшими национально-освободительные и прокоммунистические движения. Он знал их всех, Джомо Кеньятту и Кеннета Каунду, Кваме Нкруму и Джулиуса Ньерере. С некоторыми из них он был близко знаком: например, с Мозесом Гамой, принявшим мученическую смерть от рук палачей, или с Нельсоном Манделой, все еще томившимся в расистских застенках.
Среди всей этой живописной компании Сисеро особо выделял Рейли Табаку, который приходился племянником Мозесу Гаме и был рядом с ним в ту роковую ночь, когда южноафриканская полиция расправилась с дядей. Казалось, он унаследовал всю силу духа и бойцовские качества Мозеса Гамы, поэтому неудивительно, что сразу же заполнилась брешь, образовавшаяся после смерти Гамы. В свои тридцать лет Рейли уже занимал пост заместителя командующего «Умконто ве Сизве», военного крыла Южно-Африканского Национального Конгресса, и Джо Сисеро знал, что он неоднократно отличался как в боях, так и на советах АНК. У него было достаточно способностей, отваги и хладнокровия, чтобы стать одним из наиболее влиятельных людей во всей Африке.
Джо Сисеро явно предпочитал его белому испанскому аристократу, но в то же время понимал, что несмотря на все различие в происхождении и цвете кожи они были во многом похожи друг на друга. Жестокие и опасные люди, ни в грош не ставившие человеческую жизнь, в совершенстве овладевшие исскуством политической борьбы и закулисных интриг. Именно им должен был Джо Сисеро передать свои полномочия, и за это всей душой ненавидел их.
- Эта женщина, - тяжело проговорил он, - может представлять исключительную ценность, если удастся установить над ней контроль и полностью использовать ее возможности; однако маркиз объяснит вам это лучше меня. Он отвечает за операцию и досконально изучил все детали.
Улыбка моментально исчезла с губ Рамона Мачадо; в глазах промелькнула неприкрытая враждебность.
- Я бы предпочел, чтобы вы, товарищ директор, никогда не называли меня этим титулом, - холодно произнес он. - Даже в шутку.
Джо Сисеро уже давно обнаружил, что это был, пожалуй, единственный способ пробить непроницаемую броню испанца.
- Прошу меня извинить, товарищ. - Джо склонил голову в насмешливом раскаянии. - Надеюсь, что эта моя маленькая оплошность не помешает вам изложить суть дела.
Рамон Мачадо раскрыл бумажную папку, лежавшую перед ним на столе, но даже не заглянул в нее. Он знал наизусть каждое слово из того, что было там написано.
- Мы присвоили этой женщине кодовое имя «Красная Роза». Наши психиатры составили ее подробный психологический портрет. Исследования показали, что она представляет собой идеальный объект для умелой вербовки и может стать уникальным по своей важности агентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33