Я делал это реже: не полагаясь только на автоматику, тщательно контролировал наведение. Одновременно наблюдал за общим характером разгоравшегося боя.
Чтобы уклониться от вражеских залпов, наш компьютер постоянно изменял траекторию полета, но, похоже, действовал он по программе, которую постоянно анализировали управляющие огнем автоматы противника, и небезуспешно! Вражеские лучи проходили все ближе к нашей машине.
– Возьми управление на себя, – посоветовал я Рике. – Компьютер дурак, он нас подставит!
Но она лишь помотала головой:
– Будет хуже. – И вновь выстрелила.
Почти одновременно с ней выстрелил и я. Далеко впереди, там, куда ушла моя огненная стрела, вспыхнул ослепительный шар.
– Есть! Попал! Молодец! – радостно вскричала Рика. – Одним меньше.
– Кабы сейчас не стало меньше нами, – пробормотал я. И чуть не сглазил: нашу машину основательно тряхнуло.
– Рикошет об отклоняющее поле, – доложил бесстрастный голос компьютера. – Потеря энергии – восемь процентов.
– Ну, хватит, – не выдержал я. – Дай мне полетать! Управление гравилетом никогда не входило в число твоих достоинств. Ты и в Академии по этой специальности была двоечницей. На такой дистанции да с таким пилотом сейчас нас в щепки разнесут!
Обстановка действительно складывалась угрожающая: нашу машину пытались взять в клещи. Вражеские гравилеты разделились. Один продолжал фронтальную атаку, а два других заходили с флангов.
Рика без слов уступила мне место. В отблеске приборов и лучевых вспышек я перехватил ее взгляд. Невзирая на драматизм ситуации, ее глаза были полны лукавства и озорства. И показалось мне, что рядом та двадцатилетняя девчонка, которую когда-то любил…
Отключив компьютер, я бросил гравилет вперед с крутым снижением и выскочил из пристрелянной противником области. Почти у самой поверхности завис, пропустил над собой не успевшие среагировать на такой маневр вражеские машины, развернулся и, с максимальным ускорением набирая высоту, пошел в атаку. Никогда еще над этим гравилетом так не издевались. Его корпус вибрировал, взвыл автомат компенсации перегрузок, на пульте замигали предупреждающие огни. Но ни на что не обращая внимания, я продолжал выжимать из силовых установок все, заставляя их работать в критическом режиме.
Рика молчала, но когда задребезжал сигнал общей тревоги, сжала мое плечо. Оттолкнув ее руку, я прорычал:
– Знаю! До взрыва двигателей тридцать секунд, но нам столько не понадобится. К оружию! Целься в правый! Огонь по моей команде!
Сейчас, оказавшись в тылу противника, я шел на него снизу, не опасаясь встречного огня. И стремился максимально сократить дистанцию, чтобы точно ударить по уязвимым местам. Наверное, в этих гравилетах сидели опытные пилоты, но, увлеченные перестрелкой, они, похоже, подобно Рике, доверили управление машинами бортовым компьютерам. А я считал и считаю, что человек всегда способен обмануть самую умную машину. Практика только нужна. Когда я на критической нагрузке двигателей вышел из зоны обстрела, а затем пошел в атаку, вражеские автоматы оказались беспомощны: они не могли просчитать моих дальнейших действий. Критические режимы для них – табу и не поддаются анализу. Пилоты спохватились, взяли управление на себя, пошли на боевой разворот, но, как часто случается в подобные моменты, без согласования друг с другом. В результате все три гравилета противника сильно сблизились, о чем невозможно было и мечтать.
Под завывания и сполохи сигнальных устройств я отсчитывал критические секунды и не спускал глаз с дальномера прицела.
«До взрыва двигателей двенадцать секунд. Дистанция есть!»
– Огонь! – негромко скомандовал я. И заорал: – Бей их!
Мы с Рикой выстрелили одновременно. Мгновение спустя, она еще раз.
Три яркие вспышки озарили ночное небо Тарга, ознаменовав нашу победу.
Вернув гравилет в нормальный режим, я описал широкий круг, облетев место побоища. Потом откинулся |в кресле:
– Уф! – И обратился к Рике: – Говори, куда лететь дальше. Или сама садись…
Но она ничего не сказала, а, вдруг обняв, запечатлела на моих губах долгий жаркий поцелуй, на который я с удовольствием ответил.
VIII
Через четверть часа полета внизу слева по борту возникло множество огней.
– Виарра, столица, – пояснила Рика. – Видишь переливающийся шпиль? Это Дворец искусств. Там, кстати, лучший концертный зал.
– А, вспомнила, что я хороший музыкант? Самое время поиграть на фонаккорде для народа: чувствую себя в превосходной форме. Давай завернем.
– Ты действительно не изменился, Вет. – По голосу я понял, что она улыбается. – Боюсь, там отсутствует публика. Ее забыли известить о твоих гастролях.
– Досадно. А то бы я с радостью. Чувствую насущную необходимость сменить амплуа общения с людьми. Стрельбы и драк на сегодня хватит. Как считаешь?
Рика хмыкнула:
– Пожалуй. Но потерпи, надеюсь, скоро расслабимся. Мы обходим город стороной и сейчас будем у меня на побережье. Ты ничего не имеешь против моря?
– Абсолютно. Первым делом полезу купаться. Люблю, понимаешь, по ночам. Специально для этого на Тарг прилетел. Романтики захотелось…
Рика не ответила, засмеялась и повела гравилет на посадку.
После приземления я собирался выходить, но она удержала и, склонившись к пульту, негромко отдала компьютеру какую-то команду. Спустя несколько секунд машина стала плавно опускаться под землю. Остановилась. Массивная плита закрыла звездное небо. Снаружи вспыхнул свет. Повинуясь ее жесту, я вслед за ней покинул гравилет и пошел по коридору, который привел к лифту.
Уже в кабине Рика спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112