Правда, у Восточных Врат
обитатели и бандиты, как было всем известно, но они
являлись предводителями крупных и удачливых шаек, они
дружили и с писцами, и с судейскими, и со сборщиками
податей, и с надзирателями. Впрочем, так и полагалось,
ибо всегда в городах люди селились по ремеслу: ткачи с
ткачами, медники с медниками, грабители с грабителями.
- Как тебе это удалось? - спросил Конан, кивая на стол.
Он представил себе, как босой и лохматый Ловкач несется
вдоль улицы с поросенком на блюде, а за ним, громыхая
щитами и бранясь, бежит стража.
- Повезло, - с серьезной миной ответил Ши Шелам. -
Значит, проведывал я Зихара, знакомца своего, и когда шел
обратно, почувствовал аромат. Жареным, понимаешь ли,
запахло! Ну, глянул через забор, смотрю - на вертеле
поросенок, рядом блюдо, а кухарка куда-то отлучилась. Я
схватил поросенка, бросил на блюдо и спустил в Канал, а сам
двинулся по переулку. Криков-то было! Даже стражник со
двора выскочил, но разглядел, что я пуст, как торба нищего,
дал по шее, и все. Припустил я тогда во всю прыть, а как
перебрался по мосту к нам, блюдо и приплыло! Был полдень,
жара, на улице никого... Ну, вот тебе и угощенье! Вина,
правда, пришлось купить, - с горестной гримасой закончил
свой рассказ заморанец.
Но Конана больше интересовал не поросенок на деревянном
блюде, а упоминание имени Зихара.
- Клянусь Кромом, - рявкнул он, - ты неспроста позвал
меня к себе, коротышка! Что за дела у тебя с Зихаром,
этой вонючей задницей?
Все знали, что проныра Зихар ходил в собутыльниках у
сотника городской стражи; еще поговаривали, что он-де связан
с Синими Тюрбанами Кривого Хиджа. И хоть это могло быть
только слухами, все равно Зихар являлся человеком из
другого мира, с коим Пустынька чаще враждовала, чем
вступала в союз. Конана удивило, что Ши Шелам имел с ним
какие-то дела.
- Сам не знаю, зачем я ему понадобился. Клянусь
милостью Бела, он толком мне и не сказал ничего. Спросил,
как жизнь, не обижает ли меня кто, не надо ли чем помочь...
Понимаешь, Ловкач, говорит, я все могу!
- Ну, а о чем еще разговор шел? - нахмурился Конан,
мучительно стараясь вспомнить, нет ли между ним и Зихаром
каких-нибудь незаконченных и неясных дел. Но, как киммериец
ни напрягался, перебирая в памяти последние стычки с
последующими трупами, он не мог припомнить, где и когда
перешел дорогу Зихару, этому паршивому козлу. Да и вообще,
откуда Зихар мог знать о его делах с Ловкачом?
Покачав головой, Ши Шелам сказал:
- Пустая болтовня была. Ну, рассказал он про несколько
случаев, как храбрая стража отбивала от наших парней
караваны, какие невольницы у сотников да как они с ними
развлекаются... - Тут глаза Ши Шелама загорелись, и он уже
раскрыл рот, чтобы донести до гостя все живописные
подробности, но Конан невежливо перебил его:
- И все? Кром! Не может быть, чтоб этот вонючий ублюдок
позвал тебя ради таких дурацких баек! Ты лучше вспомни, не
говорил ли он о Кривом Хидже?
- Давай-ка сперва выпьем и закусим, - разливая вино в
глиняные кружки, предположил Ши Шелам. - Конечно, говорил!
Стал бы я иначе тебя искать! Говорил он непонятное, но
поминал, что есть у Кривого какой-то кситар.
Кусок поросенка застрял у Конана в горле. Он едва не
поперхнулся, но мощная глотка совершила нужное движение, и
кусок медленно поплыл вниз по пищеводу. Рыгнув, Конан запил
его глотком вина и на миг задумался. Ему доводилось слышать
о кситаре, но не здесь, а давно, и где именно, он
припомнить не мог. Поговаривали, что это снадобье, если им
намазаться в нужных местах, то ли наделяет необыкновенной
мужской силой, то ли делает человека на пару дней
невидимым, то ли еще что... Правда: люди, которые сами
пользовались зельем, киммерийцу не попадались, да и вряд ли:
кто в этом добровольно признается. Тут и головы можно не
снести, если будешь болтать о волшбе! Может, зелье не так
уж сильно или вообще не действует, как о нем толкуют, но
что все серьезные люди о нем слышали, это уж точно!
В крайнем случае, если уж не пользоваться кситаром
самому, то можно продать его в Немедию тамошним алхимикам,
либо в Аквилонию. Тысячи две монет можно выручить!
Запросто! Такая удача приходит не каждый день, и весьма
разумно наведаться к Хиджу, одноглазому ублюдку, хоть это
может стоить головы...
Конан задумчиво прожевал очередной кусок, запил вином.
Вино было хорошее, даром что купленное, и поросенок был
неплох, хотя и ворованный, и эти соображения, мысли о том,
что лучше - краденое или покупное, мешали варвару
сосредоточиться.
Он отрезал кинжалом еще кусок и посмотрел на Ловкача.
Вот хитрая морда! Следит, приглядывается!
Ши Шелам подмигнул киммерийцу.
- Понимаешь, бычий загривок, Зихар неспроста меня
позвал. Я ему нужен! И ты нужен, скорей, не ему, а этой
одноглазой жабе. Уж очень хочет Кривой Хидж, чтоб ты на
него поработал! Он ведь помнит, как ты разделался с парой
его лучших свистунов! Потому я в разговоре тебя упомянул
как бы между прочим; да сказал, что, может, завтра с тобой
встречусь на базаре. Случайно, разумеется.
- А сам подослал Говеху, чтобы он тихонько шепнул мне
на ухо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9