Разрушительный поток воды закружил и саркофаг, и тела его мучителей, но замутненное сознание Джон-Тома не позволяло определить, как и куда его опрокинуло. Он остался один, как камешек в стеклянной бутылке, и кувыркался между стенами и полом. Что-то развалило купол – только в этом он и был уверен. Закрученный в водовороте юноша очень хотел закричать, но теперь уже парализовало и голосовые связки, и язык… Впрочем, все равно – его некому было услышать. Тут рухнули стены, и вихри воды вынесли его из-под развалин.
Вода успокоилась. За пределами разбитого купола было спокойно, хотя безмятежную гладь озера замутили кувыркающиеся обломки. Или это померкло его сознание?
Казалось, он снова летит вниз, по-прежнему вращаясь и кувыркаясь, теперь уже по склону подводной горы, где находилась его тюрьма.
Благодаря водной среде снаружи и воздушной подушке внутри контейнера падение было медленным. Однако воздух начал терять первоначальную свежесть и становился спертым. Когда у Джон-Тома потемнело в глазах, у него мелькнула мысль, что это не из-за полученной инъекции, а вследствие уменьшения и без того скудного запаса кислорода. В таких условиях накачанный наркотиком Джон-Том ощущал эйфорию. Ему больше не грозили повторные встречи с Рузом, и еще менее заботило его мучительное расчленение в далеком Куглухе. Он собирался умереть здесь и сейчас. Он бы улыбнулся, если бы не паралич. Броненосный народ явно лишился возможности насладиться ритуальной местью.
Тьма окружила его, и Джон-Том был рад ей…

Глава 12

Прошла целая вечность, прежде чем он понял, что температура вокруг него повышается. Возможно, в этом не было ничего странного, но его удивило, что он может чувствовать такие изменения.
Он попытался открыть глаза, но мускулы не подчинились. Кажется, он еще не совсем мертв. Все тело кололо, и это было мучительно.
Поскольку глаза отказывались служить, он попытался пошевелить губами. Они двигались, но с трудом. Нужно заставить губы раскрыться.
Ему необходим глоток воздуха.
Проделав сложную серию движений, он попытался крикнуть. Воздух прошел через горло в легкие, как кусок сырой печенки. Однако сделать следующий вдох было уже легче. Долгое время бездействовавшие железы начали вырабатывать слюну. Это облегчило дыхание.
Возможно, он еще не умер. Тут пришлось вступить в спор со своим телом, настаивавшим, что он все-таки умер. Либо утонул, либо задохнулся, или и то и другое одновременно – но уж точно не остался в живых.
Первое доказательство в пользу защиты: он может дышать. Обвинение дрогнуло перед этим аргументом, а затем все свидетельства его смерти были развеяны. Ничего нет лучше, чем представить неожиданного свидетеля в критический момент, подумал он. Теперь надо убедить суд, что сознание вернулось к нему.
Вызываю первого свидетеля защиты. Прошу – зрение! Поднимите веко и клянитесь на вашем зрительном нерве. Даете ли вы торжественную клятву видеть, воспринимать, передавать изображение мира вокруг этого полутрупа? Клянусь.
Кто-то смотрел на него сверху вниз – неясное пятно вместо лица.
Выражение очень обеспокоенное. На лице был черный нос, много коричневого меха, сияющие взволнованные глаза и подрагивающие усы.
– Мадж, – пробормотал он. Рот был точно наполнен клеем.
Лицо расплылось в сверкающей улыбке и отвернулось.
– Видали? Вот интересно – он думает, я его друг.
Успокаивающий, дружеский, уверенный голос. Проблема лишь в том, что принадлежит он не Маджу, потому что слишком высок.
Джон-Том приложил руку к уху и, обрадованный тем, что может это сделать, попытался его прочистить.
– Не падай духом, парень, – произнес голос. – Выглядишь ты неважно.
– Ну, соответственно, – прошептал он. Вместе с сознанием к нему постепенно возвращались силы. – Я себя чувствую не очень важно.
Склонившаяся над ним выдра определенно не была Маджем. Вместо знакомой зеленой фетровой шляпы с пером незнакомец носил кожаный берет, украшенный стеклянными пуговицами. Лицо было уже, чем у Маджа, а черты – более тонкие. Вместо жилета он носил сложную конструкцию из ремней и металлических колец. Что было ниже, Джон-Том не видел. Чтобы взглянуть с другой точки, нужно было приподняться на локтях, а к этому он еще не был готов.
– Привет, – сказала выдра. – Меня зовут Куорли. Ты милый, Мадж говорил, что ты милый, но не очень смышленый. Но мне кажется, что чаропевец должен быть смышленым.
Возможно, это изогнутые ресницы, подумал Джон-Том. Или полоски краски над глазами? Макияж? Или боевая раскраска? Он не мог определить.
В поле зрения появилась еще одна улыбающаяся выдра. Снова не Мадж.
Лицо ее было слишком широким, почти толстым. Сама идея толстой выдры казалась невозможной, но невозможно было также отрицать как принадлежность вновь прибывшего к данному виду, так и его комплекцию.
Он носил широкую шляпу с опущенными полями, сползающую на глаза.
– Норджил, – представила его Куорли.
– Привет, красотка! – Нахмурившись, Норджил взглянул на самку.
Все имена перемешались у Джон-Тома в голове. Придется разобраться в них попозже.
В настоящий момент вся энергия юноши была сконцентрирована на том, чтобы сесть. Когда ему это не удалось, он свалился, повернувшись на левый бок. Операция увенчалась некоторым успехом, если не считать того, что его вырвало. Это заставило отпрыгнуть склонившихся над ним.
Несмотря на комплекцию, Норджил оказался таким же проворным, как и любая выдра.
– Жив он, порядок, – заметил Норджил с отвращением.
Джон-Том решил, что они находятся на острове – вдалеке виднелись воды Рунипай. Броненосных не было и в помине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88