И знаешь ли, это так! Существуют вещи, которые я могу делать, но до которых просто еще не додумался. Я, Мэркл Кратцмейер… После долгих лет унижений, поедания отбросов, «да-сэрства» и «нет-мэмства» я – наверху. Знаешь ли, это приятно!
– Звучит неплохо, – согласился Джон-Том. – Да, забыл сказать: я сам немного владею магией.
– Да ну? – Маркус внезапно насторожился.
– О, ничего серьезного, ничего подобного тому, что делаешь ты, – поспешил разубедить его Джон-Том. – Так, маленькие фокусы.
Развлечения, и не более того.
Воспользовавшись моментом, он подошел ближе. Маркус не отпрянул.
– Я сейчас подумал, что, работая вдвоем, мы могли бы найти способ вернуться домой.
Маркус воззрился на него, не веря своим глазам.
– Вернуться домой? Какого черта мне возвращаться, парень? Ты посмотри на мое теперешнее положение. Скажи-ка мне вот что: ты честно играешь, не передергиваешь? Тогда, может быть, ты мне и пригодишься.
Было бы приятно иметь кого-нибудь, с кем можно поговорить о доме. Но вернуться? – Он обвел рукой богато обставленную комнату. – Хочешь, чтобы я все это бросил и вернулся к работе в барах, на свадьбах и в дрянных рабочих клубах? Имей же мозги, малыш. В любом случае я не знаю, как можно вернуться, даже если бы и хотел этого. Не пойдет!
Видишь ли, эти щетки знают, что такое деньги и что такое власть, даже если большинство из них, похоже, сбежало из местного зоопарка или с собачьей площадки. Иными словами, они знают, что главное в жизни.
Может, у некоторых из них усы растут не вниз, а вбок, а вместо рук у них лапы, а вместо кожи – мех, но все же они – люди. И я могу ими управлять. Черт, я ими уже управляю! Как было сказано, это только начало.
– Знаешь что еще? – Маркус подмигнул, и Джон-Том почувствовал отвращение. – Здесь есть люди – такие, как мы.
– Знаю.
– А некоторые девицы очень даже ничего. Я видел здесь нескольких.
Их не взяли бы в варьете, потому что они низковаты ростом, но меня это устраивает – я ведь и сам не баскетболист. Они все трепещут передо мной, боятся! – Тут Джон-Том подумал, что глубоко посаженные глазки Маркуса стали походить на поросячьи более, чем обычно. – Мне это нравится. Очень нравится, малыш. Я люблю смотреть, как все они кланяются и расшаркиваются передо мной, съеживаясь от страха.
Вернуться домой? – Он засмеялся коротким неприятным смехом. – Попытайся я в Нью-Йорке пристать к девке вдвое страшнее местных, она плюнет мне в лицо и позовет полицейского. Ты молод и хорош собой, малыш. С тобой этого никогда не случалось. Ты не представляешь, каково это, когда женщина, перед которой ты преклоняешься, плюет на тебя. Но никто не посмеет плюнуть на Маркуса Неотвратимого! – прорычал он после паузы. – Вернуться домой? Лучше я прямо сейчас перережу себе глотку.
Всю жизнь мне доставалась короткая спичка. Всю жизнь меня унижали.
Довольно! Это мой шанс восторжествовать над ними, и я не собираюсь его упускать.
Джон-Том слушал бред Маркуса, едва сдерживаясь, чтобы не напомнить ему, что в этом мире его никогда не унижали. Джон-Том был достаточно взрослым и уже повидал жизнь, чтобы понять, какие именно особенности личности Маркуса Неотвратимого больше всего ему не нравятся.
Он – один из тех бесцветных, незначительных, неинтересных, безымянных людей, чьей единственной целью в жизни было занять несколько строк в правительственном компьютере. Он был скорее цифрой, чем-то неосязаемым, имеющим человеческий облик. Существом, в нормальных условиях неспособным делать добро и слишком некомпетентным, чтобы творить настоящее зло.
Но пространственно-временное искажение, сбой в последовательности событий, ирония вечности швырнули его в этот мир и дали ему способность разрушать, выходя за рамки его природных возможностей. В своем собственном мире Мэркл Кратцмейер просто исчез бы, в конце концов не оказав большого влияния на развитие событий.
Но в этом мире Маркус Неотвратимый и его способность к волшебству представляли страшную угрозу для здешних жителей, незнакомых с его историей, его проблемами, его скрытой завистью и ненавистью. Для такого, как Маркус, верившего, что все силы Вселенной ополчились против него, все это было не важно. Он жаждал пробиться наверх, отомстить, не замечая, кто или что стоит у него на пути.
Итак, Джон-Том оказался одновременно и прав, и не прав. Человек, узурпировавший власть в городе-государстве Квасеква, и в самом деле происходил из его мира, но только телом. Душой он был настоящим воплощением зла и угрожал всем, кто входил с ним в контакт. Теперь насущной проблемой стало не возвращение домой, а спасение – свое и своих товарищей.
Было ясно, что единственным стремлением Маркуса является захватить большую власть.
Джон-Том понимал, что впредь нужно вести себя очень осторожно.
Маркус неглуп. Он необразован, но у него отменная смекалка, а это опаснее истинного интеллекта.
– Понимаю. Знаешь, ты тут превосходно устроился. Эмигрантам вроде нас с тобой – из старых добрых Соединенных Штатов Америки – следовало бы держаться вместе. Я уже говорил, что у меня тоже есть небольшой талант. Конечно, с тобой мне не сравняться, но кое-какие мелочи у меня получаются. Понимаю, что мы не можем быть равны, не станем командой.
Этого я и не жду. Но если мои способности присоединить к твоим, мы сможем кое-что показать этим несчастным животным.
– Ага! А знаешь, чего мне по-настоящему хочется? – помолчав, спросил Маркус, после того как Джон-Том сделал свое предложение. – Хотел бы я получить пару «биг-маков», немного жареного картофеля и ванильный коктейль.
– Этого и мне хотелось бы, – с энтузиазмом поддержал его Джон-Том.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88